Особенно,... 
73 
— Не могу больше, — сказала Франческа, когда они вышли из галереи на Пэлл-Мэлл. — Я не верю, что таким образом мы ее найдем.
Эдвард помог ей сесть в коляску.
— Возможно, нет. — Он продолжал удерживать ее руку в своей, пока Франческа на него не посмотрела. — Вы бы предпочли тихо сидеть дома и ждать Джексона?
Франческа высвободила руку.
— Нет, но что вы имеете в виду под этим «возможно»?
— Только то, что сказал. Возможно, мы ее не найдем, возможно, ее найдем не мы, а Джексон. Я извещал его обо всем, что нам удается выяснить о мистере Уоттсе, и, вполне возможно, та информация, которая нам представляется незначительной и никчемной, и выведет Джексона на нужный след. И приведет к вашей племяннице. — Эдвард взял поводья и устроился на сиденье рядом с Франческой.
— Возможно, — проворчала она. — Хотелось бы, однако, чтобы это не длилось так чертовски долго!
Эдвард лишь улыбнулся и накрыл ладонью ее покоящуюся на коленях руку. Одновременно он пустил лошадей. Франческа почувствовала, как подушечки его пальцев скользнули по ее бедру, а затем ощутила приятную жесть его ладони у себя на ноге. Еще до того, как она успела отогнать нескромные мысли, сцена их поцелуя припомнилась ей во всех сладостных подробностях. Словно череда ярких вспышек. Франческа сильно закусила губу, но образы становились все смелее, все эротичнее — она видела его ладонь у себя на груди, пальцы, сжимающие ее плоть, его губы на ее губах… и даже нечто еще более разнузданное.
О Боже! Она так старалась забыть о том поцелуе… Всю неделю она вела себя безупречно целомудренно, не допускала и тени кокетства. Как, впрочем, и он, что, как сказала себе Франческа, служило подтверждением тому факту, что тогда на него нашло какое-то временное помрачение и больше он не допустит промашки.
Пока его рука оставалась лежать на ее ноге и пока коляска подскакивала на булыжной мостовой, его прикосновение прожигало ее, словно на ней не было ни платья, панталон. И это прикосновение спустило с цепи тот чувственный голод, что до сих пор давал о себе знать лишь злобным рычанием. Теперь он грозился ее пожрать.
Прошло несколько секунд. Эдвард, похоже, тоже что-то почувствовал. И посмотрел на нее. Франческа смотрела прямо перед собой, но чувствовала, как лицо заливает румянец. Еще через мгновение он убрал ладонь с ноги, однако его пальцы продолжали поглаживать ее ладонь, отчего Франческе стало еще жарче. Она втянула в себя воздух и улыбнулась, исполнившись решимости делать вид, что ничего не произошло.
Эдвард долго на нее смотрел. Франческа еще раз напомнила себе о том, что между ними ничего не может быть. Его взгляд скользнул к ее губам.
— Вы бы не…
Она сглотнула ком в горле и облизнула губы.
— Да?
— Вы бы не хотели посетить галерею в Кливленд-Хаус сегодня вечером?
Франческа и подумать не могла о том, чтобы ему отказать.
— Конечно.
Вечером она одевалась с особым тщанием. Для сегодняшнего выхода она выбрала темно-красный наряд и сказала себе, что нет ничего плохого в стремлении выглядеть привлекательно. Однако когда спускалась по лестнице навстречу Эдварду, пульс ее зашкаливал.
Эдвард поднял глаза и увидел ее. Глаза его полыхнули жаром, и Франческа поймала его взгляд еще до того, как он успел надеть на лицо маску невозмутимости. Она увидела то, что должна была увидеть, и этот жар вызвал в ней ответную искру.
В Юшвленд-Хаус размещалась коллекция произведений искусства, собранная покойным герцогом Бриджуотерсом. Франческа никогда не видела этого собрания, хотя галерея была открыта для публики и там было несколько довольно знаменитых картин, но сегодня она поймала себя на том, что не в состоянии наслаждаться их зрелищем. Ее слишком занимал мужчина, который был с ней рядом. Он флиртовал с ней, он целовался с ней и явно не возражал против того, чтобы видеться с ней как можно чаще и даже прикасаться к ней. Возможно, ей действительно следует его соблазнить и покончить с этим. Искушение становилось сродни лихорадке, грозящей повредить мозги.
— Вам не нравятся картины? — спросил Эдвард.
— Должна признаться, что я не очень разбираюсь в живописи. — Франческа остановилась перед одной из картин, изучая подпись художника. Похоже, фамилия художника была все же Ватто, а не Уоттс.
— А что означает для вас разбираться в живописи? — Эдвард подвел ее к большому холсту с изображением купающейся богини Дианы, застигнутой Актеоном. — Вам нравится эта картина?
73 
