86 
Конечно, напомнила я себе, граф еще не совсем здоров. Он поправлялся после несчастного случая, и пока был вынужден оставаться в стенах замка. Он находил во мне замену своим друзьям, — отсюда и его стремление к моему обществу, и эти изысканные беседы.
Почему я не видела этого раньше?
Уснула я лишь с рассветом, и когда горничная принесла завтрак в мою комнату, я взглянула на нее с тайным волнением, пытаясь понять, не слышала ли она ужасную новость. Но она была, как обычно, полна спокойствия.
В галерею я спустилась усталая и напряженная, и совсем не в настроении работать; но себе я сказала, что если бы что-то случилось, я бы уже об этом знала.
Через некоторое время он пришел в галерею. Увидев его, я вздрогнула, и он странно посмотрел на меня.
— О... значит, с вами все в порядке? — вырвалось у меня.
Лицо его было непроницаемым, но он пристально смотрел на меня.
— Извините, я вчера не пришел к ужину, — сказал
— О... да. А... что, собственно...?
Что со мной? Я запиналась, как глупая девчонка, достойная презрения.
Граф не сводил с меня глаз, и я была уверена, что он заметил следы бессонной ночи. Какая я дура! Я ждала, что он будет сообщать мне, когда намеревается съездить к друзьям? Конечно, он был привязан к замку только из-за несчастного случая.
— Вероятно, — сказал он, — вы беспокоились за мою безопасность.
Знал ли он о моих чувствах так же — или, может быть, лучше — чем я сама знала о них?
— Признайтесь, вы представляли, что я ранен в сердце... нет, в голову, потому что, я уверен, втайне вы считаете, мадемуазель Лоусон, что вместо сердца у меня камень. В некотором роде, преимущество. Пуля камень не пробьет.
Отрицать свою тревогу не было смысла, и это подразумевалось в моем ответе:
— Если в вас однажды стреляли, вполне вероятно, что это может произойти еще раз.
— Не слишком ли много совпадений? Человек, стрелявший в зайца, попадает в мою лошадь. Такие вещи случаются только раз в жизни. А вы предполагаете, что такое может случиться во второй раз за несколько недель.
— Версия с зайцем может быть и ложной.
Он уселся на диванчик под портретом своей прародительницы в изумрудах и смотрел на меня — я сидела на табурете.
— Вам там удобно, мадемуазель Лоусон?
— Вполне, благодарю вас.
Я почувствовала, как жизнь возвращается ко мне, мир опять был полон радостных красок. Только одна мысль мучила меня теперь: не выдала ли я свои чувства?
— Мы говорили о картинах, старинных замках, знатных семействах, революциях, но не говорили о себе, — сказал он, и в голосе его звучала нежность.
— Я уверена, что эти предметы заслуживают большего внимания, чем моя жизнь.
— Вы действительно так думаете?
Я пожала плечами — этой привычке я научилась от окружающих. Хорошая замена ответу на трудный вопрос.
— Я знаю только, что ваш отец умер, и вы заняли его место.
— К этому мало что можно добавить. Моя жизнь ничем не отличается от жизни других людей моего происхождения.
— Вы не были замужем. Интересно, почему?
— Я могла бы ответить, как английская молочница: «Меня никто не приглашал».
— Это странно. Я уверен, что какому-нибудь счастливчику вы станете отличной женой. Только представьте себе, сколько от вас пользы. Его картины всегда были бы в отличном состоянии.
— А что, если бы у него не было картин?
— Я уверен, что вы бы быстро восполнили этот пробел.
Мне не нравился такой легкомысленный поворот разговора. Я считала, что он насмехается надо мною, и, учитывая мои чувства к нему, замужество было для меня больной темой.
— Удивительно, что вы ратуете за брак.
Сказав это, я тут же об этом пожалела. Я покраснела, и, запинаясь, произнесла:
— Извините...
Он улыбался, но уже без насмешки.
— А мне вовсе не странно, что вас это удивляет. Скажите, что означает Д.? Мисс Д. Лоусон. Мне бы хотелось знать. Такое необычное имя.
Я объяснила, что отец мой был Даниэлем, а мать Алисой.
— Даллас, — повторил он мое имя, — вы улыбаетесь?
— Вы это так произносите... с ударением на последнем слоге. Должно быть на первом.
Он, улыбаясь мне, повторил еще раз. «Даллас. Даллас. У меня было чувство, что ему нравится произносить его.
— У вас тоже необычное имя.
— Это наше фамильное имя... с времен первого короля франков. Видите ли, нам приходится соблюдать королевские традиции. У нас бывали Людовики, Карлы, Анри. Но обязательно должны быть Лотеры. А теперь позвольте сказать вам, что вы тоже неправильно произносите мое имя.
86 
