Особенно,... 
69 
Клея покачала головой. Она не хотела садиться, не хотела ни на секунду терять божественного ощущения его тела и рук. Она еще сильнее прижалась к нему. Макс мягко вздохнул
– Я должен тебе что-то сказать, – объявил он. – Но я боюсь, что ты заболеешь, если не успокоишься сейчас же. Давай-ка сядь… – Он старался заглянуть ей в лицо, которое она прятал у него на груди, качая головой и отказываясь сдвинуться с места.
– Не оставляй меня! – взмолилась она. Он еще крепче обнял ее.
– Никогда! – страстно поклялся он. – Ни когда. Клея! Я не переживу этого… Ты помнишь как мы впервые увидели друг друга? – прошептал он через некоторое время. – Сквозь стеклянную стену машбюро? – Его щека горячила ее щеку его нежные объятия обволакивали ее тело, голоc действовал успокаивающе. – Мне показалось, что меня переехал поезд, – смущаясь, признался он, с Клея понимающе кивнула – ведь она испытала те же самое. – Я как дурак пытался выкинуть тебя из своей памяти, – мрачно продолжал Макс. – Я взял себе за правило никогда не связываться с женщинами, работающими в компании, и никогда не нарушал его. Такие вещи неизбежно вызывают большие сложности, и мне проще было вовсе не обращать внимания на всех этих многочисленных красоток. – Макс коротко рассмеялся, прекрасно сознавая, как самодовольно все это звучит. Затем он снова помрачнел и тяжело вздохнул. – Но с тобой все оказалось не так легко! Я не мог забыть тебя. Ты всегда была со мной – в глубине моего сознания. В конце концов я не выдержал и сделал тебя своей секретаршей. Я решил – и думал, глупец, что мне это удастся! – что ты просто будешь рядом со мной, и я смогу любоваться тобой – любоваться черноволосой нимфой с фиалковыми глазами и умопомрачительным телом. Примерно через месяц собой я уже не владел, – сказал он, усмехнувшись. – Тогда я решил соблазнить тебя, причем выработал для этого такой примитивный план, что и сам был шокирован! Ты очень хороша в любви, Клея, – прошептал он. – Но я никак не хотел нарушать своего треклятого правила и поэтому так двойственно повел себя. Я придумал казавшийся мне очень удачным способ – одновременно играть роль любовника и босса, и я играл роль до конца, хотя прекрасно понимал, как это несправедливо по отношению к тебе.
– Я все понимала, – прошептала Клея.
– Да, я знаю, – печально ответил он. – Но не хочу, чтобы ты хоть как-то меня оправдывала. Я был очень жесток к тебе.
Да, подумала про себя Клея. Макс был жесток, но ведь она позволяла ему быть таким: была без ума от него, и ей казалось, что все, что он делает, – правильно.
– Всю ту неделю в Девоне я обдумывал свое поведение. Я чувствовал, что в тебе произошла перемена, но, будучи закоренелым эгоистом, никак не мог додуматься – отчего. Но зато, уверяю тебя, неделя раздумий полностью лишила меня моего обычного самомнения. Потом только я понял, что ты ушла из-за ребенка… – И из-за Дианы Стоун, – подсказала Клея. – Узнать о ней было гораздо неприятнее, чем узнать о беременности…
– Диана Стоун – ничто. – Макс нетерпеливо махнул рукой. – Я же говорю тебе, что был идиотом и хотел использовать ее, тоже довольно жестоко, чтобы как-то ослабить мои чувства к тебе. Честно говоря, я тебя испугался. Меньше всего в тот момент хотел я связывать себя. И ты была совершенно права, когда впоследствии обвинила меня в этом. Но до Дианы я даже не дотронулся – ни до одной женщины не дотронулся с тех пор, как появилась ты. Да мне и не нужен никто, кроме тебя, – и это, признаюсь, тоже пугало меня. Я начал донимать, что так дальше продолжаться не может, что мои чувства к тебе гораздо глубже, чем я готов был это признать, – печально продолжал он. – Поэтому я всю неделю размышлял, совсем извел мать своим плохим настроением и в конце концов решил, что нам нужно пожениться. Я вернулся в Лондон, чтобы царственно объявить тебе о своем решении, и вдруг узнаю, что ты уволилась! Ты не представляешь, что со мной было! – Макс вздохнул и немного потряс Клею за плечи. – Я был так зол, так боялся твоего ухода, что хотел разорвать тебя от ярости! И когда ты сообщила мне свою новость, я уже не мог владеть собой, накинулся на тебя и все окончательно и безнадежно испортил.
Клея тихо слушала, ей было так уютно в его руках! Она только боялась снова обмануть свое бедное сердце и старалась быть осторожной, чтобы не дай бог не вообразить чего-либо большего из слов Макса. Но, впрочем, ей было ясно, что Макс говорит совершенно искренне.
69 
