Особенно,... 
100 
Элизабет закрыла глаза и, чтобы прийти в себя, сделала глубокий вдох.
– Знаешь, иногда лучше не знать подробностей.
– В местной газете Сан-Пико о них не сообщалось лишь потому, что к тому времени Мартинесы уже уехали из города.
Элизабет посмотрела на стопку распечаток.
– Зак, это выше моих сил. Даже если Гектор и убил Холли, как могла женщина, его жена, сидеть рядом и наблюдать, как ее муж творит эти зверства? Как она допустила такое?
Зак лишь покачал головой. Взгляд его глаз оставался холодным и хмурым.
– Не знаю, – сказал он, кладя на стопку листок, который держал в руках. – Похоже, смерть Холли Айвз никак не связана с тем, что творится в доме Марии.
– По крайней мере, если и связана, то не напрямую.
– Мне не дает покоя вот какая мысль. Если Гектор и Консуэла Мартинес похитили и убили ребенка во Фресно, то вдруг они совершили то же самое за несколько лет до этого – например, когда жили в старом сером доме на «Харкорт фармз».
Элизабет поежилась. Эта же мысль пришла в голову и ей. Более того, она напрашивалась сама собой.
– Я тоже об этом подумала.
– А причина, почему никто не помнит ни о каком ребенке, умершем в этом доме проста: никто ничего не знал.
Элизабет ответила не сразу. В ее голове уже начала вырисовываться чудовищная картина.
– Ну хорошо. Мы оба думаем одинаково. И что же нам делать теперь?
– Нужно связаться с полицейским отделением Фресно. Может, там еще остался кто-нибудь, кто помнит этот случай. И если такой человек найдется, он в принципе может поделиться с нами той информацией, которая не попала в газеты.
Элизабет кивнула, хотя, если сказать честно, ей было страшно представить, какие жуткие подробности убийства ребенка она еще может услышать. Но затем она подумала о Марии и о ее младенце, который должен вот-вот появиться на свет. Вспомнила она и кошмарную ночь, проведенную в доме.
– Поехали, – сказала она и направилась к выходу.
Глава 22
– Это был один из самых жутких случаев за всю мою карьеру, – произнес детектив Фрэнк Арнольд и покачал головой. Его седая шевелюра потерлась о воротник слегка поношенной белой рубашки. – Тридцать пять лет прошло, а все как будто было только вчера.
Арнольду было уже за шестьдесят, однако он продолжал трудиться, влюбленный в свою работу, в том числе сверхурочно, а его память была такой же острой и цепкой, как и много лет назад.
– Мы прочли все, что могли найти в газетах, – сказала Элизабет. – Но не могли бы вы рассказать про этот случай чуть больше.
– В частности, нас интересует, не подозревались ли Мартинесы в других, схожих с этим преступлениях? – уточнил Зак.
Детектив пристально посмотрел на него.
– Странно, что вы задаете мне этот вопрос. Меня всегда мучили смутные подозрения, что этот случай явно не единственный, однако никто из супругов не признался в совершенных ранее убийствах и мы так и не смогли установить хоть какую-то связь между ними и пропавшими без вести лицами.
– Но вы не исключаете такую возможность?
– На совести этих двоих страшное преступление. Думаю, даже его достаточно, чтобы понять, что это за чудовища. Ведь то, что они сделали с этой девочкой… – Детектив не договорил и покачал головой. – Газеты не написали и половины того, что там было на самом деле. Мы не хотели оглашать всех фактов и, как могли, пытались оградить от прессы родителей жертвы.
– В газете писалось, что девочку похитили в торговом центре, – сказала Элизабет.
– Все верно. Подробностей похищения мы так и не узнали. Холли отправилась за покупками вместе с двумя подругами. В торговом центре они пошли каждая по своим делам… ну, вы знаете, как это бывает. Подружки больше ее не видели.
– А что сказали сами Мартинесы? – поинтересовался Зак.
– Они признались в убийстве, однако отказались разглашать какие бы то ни было подробности. Мы пытались вы удить у них информацию поодиночке, пытались поймать их на противоречиях. Бесполезно. В общем, мы решили, что Холли хотела вернуться домой пораньше. Возможно, Консуэла Мартинес предложила подвезти ее до дома или что-то в этом роде. На тот момент Консуэла была на пятом месяце беременности. И потому не вызвала у девочки никаких подозрений.
Элизабет вытаращила глаза:
– На момент убийства Консуэла была беременна?
100 
