Последние отзывы

  71  

— За что? — спросила она у зятя, сжимая в руках деревянную рамку с портретом дочери. — За что, Стив?!

Бедная моя девочка!

Но он не мог ей ничего сказать. Он сам тысячу раз задавал себе этот вопрос и не находил ответа.

Когда ввели Милу, в зале суда наступила звенящая тишина. Все головы разом повернулись в ее сторону, и Мила с вызовом вздернула подбородок, на мгновение почувствовав себя звездой этого грандиозного шоу, но тут же снова опустила голову. Мейбелин настойчиво советовала ей не дерзить и постараться вызвать сочувствие присяжных. Именно поэтому, кстати, Мила была одета в свежую белую блузку с длинными рукавами, прямую синюю юбку до колен и дешевые мягкие туфли. Ее короткие волосы, приобретшие свой первоначальный темно-русый цвет, были тщательно приглажены, а лицо из-за отсутствия косметики казалось неестественно бледным.

«Я знаю, у тебя будет совершенно идиотский вид, — сказала Мейбелин, — но тебе надо обмануть этих дураков присяжных. Поэтому никакой помады, никаких румян, никакой бижутерии. И не забудь сделать несчастное лицо — пусть думают, что ты — пай-девочка, которую изнасиловал богатенький черный подонок».

И Мила последовала ее совету, хотя больше всего на свете ей хотелось послать все это сборище куда подальше. В особенности — судью и присяжных. Она считала, что у них нет никакого права судить ее.

Продолжая держать голову опущенной, она исподтишка разглядывала зал. «Стадо ничтожных вонючек, которые явились поглазеть, — зло думала она. — Ну ничего, дайте мне только выйти отсюда, я вам покажу!»

Что она им покажет, Мила додумать не успела.

Уиллард Хоксмит, адвокат, тронул ее за рукав. От него так разило нафталиновыми шариками, что Милу едва не затошнило.

— Чего? — спросила она агрессивно, отдергивая руку.

— Улыбнись, — шепнул Уиллард.

— Зачем? — так же шепотом ответила Мила. — Они же все меня ненавидят. Это несправедливый суд!

На Тедди, который сидел всего в нескольких футах от нее, она даже не посмотрела. На что ей этот слюнтяй? Скоро он все равно отправится за решетку.

И поделом. Он — ничтожество, жалкий трус!

В Пенелопе Маккей было то, что Лаки называла стилем, поэтому она очень внимательно слушала, как заместительница окружного прокурора излагает обстоятельства дела. Одновременно она внимательно рассматривала присяжных. Стивен, прекрасно умевший читать по лицам, научил ее, на что следует в первую очередь обращать внимание, и Лаки напряженно ловила в глазах этих незнакомых людей выражение негодования, недоумения, недоверия. Потом она попыталась представить себя на их месте и выслушать обвинительную речь их ушами. На чьей стороне будет их сочувствие? Кого они сочтут виновным — темнокожего Тедди Вашингтона, сына богатого и знаменитого актера и шоумена, или Милу Капистани — ничем не выделяющуюся белую девушку, дочь скромной иммигрантки русского происхождения? А может, они вспомнят о безвинно погибшей Мэри Лу Беркли и о Ленни Голдене, который остался жив лишь благодаря счастливой случайности?

Взгляд Лаки упал на обвиняемых. Тедди — темнокожий шестнадцатилетний паренек — казался напуганным и растерянным. Что касалось Милы Капистани, то тут у Лаки не было никаких сомнений — она была виновна. И Лаки вовсе не надо было дожидаться решения жюри, чтобы сказать это со всей определенностью. В худом, с острыми чертами, как у хорька, лице Милы, в ее лицемерно опущенных ресницах и бегающих глазках было столько ненависти, что Лаки стало не по себе. «Эта могла застрелить Мэри Лу даже не ради бриллиантового ожерелья, а просто так… — невольно подумалось ей. — Хладнокровно и безжалостно, в точности как рассказывал Ленни».

Самой Лаки нисколько не было жаль ни Тедди, ни Милы. Первый был просто инфантильным подростком, безответственным и наивным. Что касалось Милы, то она только заслуживала того, чтобы ее надолго упрятали за решетку. Если же этого по каким-то причинам не произойдет…

Что ж, кроме официального суда, существовало еще правосудие Сантанджело…

Глава 22

В свои двадцать пять Дюк Браунинг был законченным психопатом. Среднего роста, худой, с кукольным, как у сестры, личиком, он выглядел моложе своих лет и казался просто улыбчивым, милым юношей — студентом колледжа или университета. Это впечатление еще усиливалось благодаря аккуратным серым брюкам и свитеру, какие носят учащиеся подготовительных факультетов, но наряд этот был просто маскировкой. С трудом закончив среднюю школу, Дюк решил, что с него хватит. С тех пор вся его жизнь была посвящена тому, чтобы получать как можно больше удовольствий. А с этим у него пока проблем не было. Все, чего ему хотелось, Дюк получал легко.

  71