Глава 4

— Они отказали нам! — негодовал Верховный Правитель Хетара. Он сердито махал письмом перед самым носом Вилии.

Жена взяла у него свиток, молча пробежала по строчкам и нахмурилась.

— Мне доложили, что мальчишка загорелся желанием выдать замуж сестру... — протянула она. — Очевидно, власть в Тере принадлежит не ему и не его совету. Я оказалась права.

— Значит, Терой правит Лара, — заключил Иона. — Неужели ей удалось установить в Тере свои порядки?

— Тера никогда не примет женщину-правителя, — ответила Вилия. — Она манипулирует мальчишкой, прикрывшись тем, что он официально стоит у власти. Любая мать в таком положении поступила бы так же. Неужели ты думаешь, что Эгон смог бы править Хетаром, если бы ты нас покинул, любовь моя? Я обязательно бы встала за его спиной и направляла его, подсказывала бы, как поступить. То же самое делает и домина.

— Почему она мне отказала? Ее врагом был Гай Просперо, твой первый муж, но никак не я. Ее дочь стала бы женой Великого Правителя. Она думает, что найдет для дочери лучшего кандидата? Уж не считает ли она, в самом деле, что сын какого-нибудь состоятельного теранина подойдет ее дочери больше, чем я?

— Возможно, домину смущает тот факт, что я еще жива, — пробормотала Вилия. — А может, она ищет для дочери хорошее положение в обществе. Ты Верховный Правитель, муж мой, но я все еще твоя жена. Будучи принцессой, девушка не может стать простой женой. — Вилию всегда раздражало, что, несмотря на то, что она всегда помогала мужу в достижении абсолютной власти, он не считал нужным делить с ней бразды правления. — Хотя, возможно, она действительно думает, что сын состоятельных родителей полюбит ее дочь всем сердцем и станет для принцессы Загири лучшим мужем, чем ты, Иона.

— В таком случае домина ведет себя очень неразумно, хотя мы оба понимаем, что глупой ее не назовешь.

— Немного терпения, муж мой, — посоветовала Вилия. — Я попробую снова, только теперь пришлю девчонке твой небольшой портрет.

— Едва ли они покажут ей мою миниатюру, раз уж так решительно отказались выдавать ее за меня, — огрызнулся на жену Иона. — Тебе доставляет удовольствие ставить меня в дурацкое положение, Вилия? Неужели тебе приятно видеть, как меня унижает эта полуфея и ее отпрыск?

— Иона, Иона, — запричитала Вилия, — как же плохо ты меня знаешь. Позволь девчонке заполучить титул, который звучит так, словно ты собираешься разделить с ней власть, но при этом ничего не значит. Принцесса Загири станет первой леди Хетара. Неужели тебе так трудно это сделать? Девчонка стоит того, поверь мне. Она очень красива. Хочешь взглянуть?

— Ты от меня что-то скрываешь, Вилия. — Черные глаза Ионы подозрительно сузились. — В последнее время тебе стали известны недоступные для меня факты. Как такое может быть, жена моя? — Иона взял ее руки в свои и крепко сжал.

— Отпусти меня, Иона. — Голос Вилии прозвучал неожиданно резко. Она высвободила руку из его крепкой хватки. — Ты же знаешь о моем тайном даре, — напомнила она, — который я получила от Уллы и великого колдуна Юси. — Он кивнул. — Когда здоровье нашего сына стало ухудшаться, я начала обращаться к тем, кто смог бы мне помочь, — сказала Вилия. — Ведьма Циарда откликнулась на мой зов. Когда я умру, Эгон снова станет здоровым и сильным и выполнит свое предназначение. Ему суждено стать могущественным завоевателем. У Циарды есть сестра в волшебной почте, которая приносит вести из Теры. Таким образом я узнаю, что там происходит. Она передала мне маленький портрет принцессы Загири, чтобы я смогла тебе его показать, Иона. — Вилия просунула руку под покрывало, вытащила овальную миниатюру и протянула ее мужу. — Посмотри, какая хорошенькая.

Иона взглянул на милое личико в форме сердца со светлой кожей, нежными румяными щечками и пухлыми губами. Он тут же прикинул, сколько удовольствия может доставить ему этот сладкий ротик. Зеленые глаза девушки обрамляли темно-золотые ресницы. Пышные волосы ниспадали золотыми кудрями на плечи. Иона смотрел как завороженный на портрет прекрасной девушки. Вдруг миниатюра стала темнеть, к тому моменту, когда снова проявились контуры, портрет предстал перед его глазами и совершенно ином виде.

  31