Особенно,... 
143 
– Почему ты говоришь о победе? Разве между вами идет война? – робко спрашиваю я, но Бен не обращает на меня внимания.
– Однажды Лоркан при всех отобрал у меня мой старый мобильный телефон, поскольку, по его мнению, главе фирмы неприлично пользоваться такой несовременной и дешевой моделью!
– На мой взгляд, это уже оскорбление! – от души возмущаюсь я. – Надо его как-то остановить. Слушай, разве у тебя в компании нет квалифицированного начальника отдела кадров?
– Есть. – Бен кисло улыбается. – Но она увольняется. Впрочем, Лоркану она в любом случае ничего бы не сказала. И никто не скажет. Они все его просто обожают.
Сейчас я слушаю Бена не просто как жена, но и как профессионал кадровой службы, поэтому услышанное повергает меня в самый настоящий ужас. Похоже, в его фирме работа с персоналом поставлена из рук вон плохо. Мне даже хочется схватить лист меню, который по-прежнему лежит передо мною, и прямо под стихами на французском набросать для Бена план срочных мероприятий (пунктов эдак из пяти-шести), которые позволят ему обуздать Лоркана, но я вовремя спохватываюсь. Все-таки в медовый месяц делами лучше не заниматься.
– Скажи, – говорю я как можно сочувственнее, – а куда ты ездил, когда, как ты говоришь, сорвался с места и умчался куда глаза глядят?
– Тебе действительно хочется знать? – Бен глядит на меня с веселым любопытством в глазах. – Боюсь, это не самые славные страницы в моей безупречной биографии.
– И все-таки, расскажи!..
– Я ездил обучаться комедийному жанру у Малькольма Робинсона.
– У самого́ Малькольма Робинсона?! – Я изумленно таращусь на Бена. – Правда?!
Малькольма Робинсона я просто обожаю. Он очень веселый и действительно смешной. Мне ужасно нравилось его «Шоу комических миниатюр», которое передавали по телевизору; кроме того, однажды в Эдинбурге мне посчастливилось побывать на его «живом» выступлении. Это оказалось так смешно, что я запомнила этот концерт на всю жизнь.
– Я анонимно приобрел место в мастер-классе на благотворительном аукционе. Занятия были рассчитаны всего на один уик-энд, но, в конце концов, мне удалось уговорить старину Малька продолжить обучение до следующих выходных. Это, кстати, обошлось мне в небольшое состояние… Ну а когда неделя истекла, я попросил сказать мне прямо и без обиняков, есть ли у меня хоть какие-то комические способности…
Бен замолкает. Я смотрю на выражение его лица, и мне заранее становится неуютно и больно за него.
– И что он… – Я откашливаюсь. – Что он сказал?
– Он сказал «нет». Никаких способностей, – говорит Бен почти без всякого выражения. – Малькольм не стал ходить вокруг да около и выложил мне все. Посоветовал никогда не пытаться кого-то смешить. Собственно говоря, он дал мне очень хороший совет. С тех пор я стараюсь не шутить.
– Наверное, тебе было очень нелегко выслушивать этот… этот приговор, – сочувственно говорю я.
– Да. Это был жестокий удар по моему самолюбию.
– Как долго ты пытался?.. – Я никак не могу сформулировать свой вопрос, но Бен, к счастью, понимает меня с полуслова и приходит на помощь:
– Почти семь лет.
– И ты нашел в себе силы, чтобы просто взять и все бросить?
– А что мне еще оставалось?
– Но почему ты никому ничего не сказал? Ни отцу, ни… Лоркану?..
– Раньше я всегда пытался отпускать шуточки по любому поводу, веселить всех, а теперь вдруг перестал. Я думал – они заметят. Нет, не заметили. – В его голосе явственно слышна горечь. – А кроме них, у меня не было никого, кому я мог бы рассказать… поделиться…
– Бедный ты, бедный!.. – Я порывисто хватаю его за руку и крепко сжимаю. – Зато теперь у тебя есть я. Ты можешь рассказать мне…
Он внимательно глядит на меня, и мгновение спустя я ощущаю ответное пожатие. Не очень сильное, но я уверена, что не ошиблась. В течение некоторого времени я чувствую, что мы с Беном действительно одно. Одна плоть, как написано в Библии. К сожалению, наш момент единения нарушают официанты, которые приходят забрать блюда из-под канапе и пустые бокалы. Мы расцепляем руки, и волшебство сразу куда-то уходит.
– Странный у нас медовый месяц, правда? – говорю я с мрачным юмором.
– Не знаю… – Бен пожимает плечами. – Мне он даже начинает нравиться.
– Мне тоже. – Я невольно смеюсь. – Я почти рада, что у нас все складывается так… словом, не так, как у других. По крайней мере, это время мы не скоро забудем.
В эти минуты я сама верю в то, что говорю. Ведь если бы с самого начала не случилось этого недоразумения с кроватями, мы бы сейчас, наверное, здесь не сидели и я никогда не узнала бы о Бене того, что́ он мне только что рассказал. Просто поразительно, как самые неблагоприятные на первый взгляд обстоятельства, в конце концов оборачиваются тебе во благо!
143 
