32 
— Если Виктория не дочь Малколма, — размышляла вслух Рэйчел — зачем было хитрить? Почему было просто не сказать: «Девочки, у вас не один и тот же отец»?
Она понимала, что говорит бессмыслицу и что в любом случае вопрос не к Дэймону. И она знала, что в шестидесятые годы ее еще молодой тогда отец отнюдь не увлекался философией свободной любви.
Она отложила свои вопросы, но им на смену тут же пришел страх. Боль пронзила ее. Где может быть сейчас Виктория? Через что ей пришлось пройти? Может, она связана? Или обессилела от ужаса? Или борется из последних сил, уже не надеясь на победу?
— Моя сестра похищена, — повторила она тупо и оглянулась на Дэймона. Его лицо поплыло у нее перед глазами, и только золотистые прожилки в глазах сверкали, как маяк, к которому она должна приплыть. — О боже мой, Дэймон, что мне делать? Моя сестра в опасности. Я должна…
Он взял ее руки в свои и легонько сжал.
— Слушайте меня, Рэйчел. Вам надо сохранять спокойствие. Вы понимаете? Вы должны сохранять хладнокровие.
Она глубоко вздохнула. И еще раз. И почувствовала силу его рук.
— Мне так страшно.
Он притянул ее к себе, и она заплакала у него на груди, намочив ему слезами рубашку.
— Я не знаю, о ком плачу больше, — проговорила она наконец. — Что же мне делать?
— Все, что сможете. Прежде всего нам необходимо встретиться с Лэнсом Грейсоном. У нас может оказаться полезная для него информация, а у него может найтись что-нибудь для нас.
— Для нас? Но она же моя сестра, а не ваша. Вы даже ни разу не видели ее. Почему вы так беспокоитесь?
Он улыбнулся.
— Она моя свояченица.
— А почему вы заботитесь обо мне? Не знаю, Рэйчел.
— У вас непреодолимое влечение к потерявшимся щенкам.
Ей хотелось, чтобы он возразил, но Дэймон промолчал.
— Когда моя жена и сын умерли, — проговорил он, — брат Раймонд научил меня небольшой молитве. Молитва помогла мне неизмеримо, хотя я никогда не считал себя верующим человеком.
— Вы мне ее скажете?
— «Боже, дай мне смирение, чтобы принять то, чего я не могу изменить, смелость, чтобы изменить то, что могу, и мудрость, чтобы отличить одно от другого».
— Молитва смирения, — сказала Рэйчел и повторила ее про себя. Слова подействовали. Она не могла отменить тот факт, что ее сестра похищена, но могла изменить свое отношение к нему. Оставалось обрести душевное спокойствие, которое должно было помочь в поиске сестры. — Дэймон, — Рэйчел вяло улыбнулась, — наш медовый месяц достоин Книги рекордов Гиннесса как наихудший в мире.
— Во всяком случае, мы собирались провести его, хм, не совсем традиционным способом.
Она покраснела, поняв, что он имел в виду.
— Нам нужно немедленно лететь в Тортонбург, — сказал он. — Вы будете хорошо себя чувствовать, оставив Карли здесь, пока мы будем там?
Рэйчел подумала, сколько предстоит хлопот с Карли, а ей так необходимы сейчас время и силы.
— Если хотите, я могу устроить, чтобы за ней присмотрели.
— Вы просто читаете мои мысли, — ответила она. — Я хотела бы оставить ее здесь. Здесь, на острове, безопаснее, Дэймон. Весь мир мне теперь кажется ненадежным и страшным.
— Я никогда не допущу, чтобы что-нибудь случилось с Карли.
— Благодарю вас.
— Или с вами.
Он сказал это горячо и уверенно, и его обещание прозвучало для нее как еще один свадебный обет.
Рэйчел перевела дух и нервно засмеялась.
— Хотите услышать кое-что забавное?
— Что?
— Кажется, на этой неделе моя сестра и я одновременно стали принцессами.
Они поехали во дворец. Дэймон остановился не у главного входа, а у боковой двери.
Здесь он жил. Его апартаменты тоже не показались Рэйчел особенно уютными. Правда, комнаты были меньше, чем в главной части дворца, но все равно слишком уж парадными.
Он провел ее по длинному коридору с висевшими на стенах потемневшими от времени портретами его предков.
— Я знаю, — сказал он, когда увидел, что она смотрит на портреты, — они выглядят жутковато.
— Да, жонглеров среди них нет, — согласилась она.
Дэймон открыл двойные двери в конце холла, и они оказались в жилых помещениях. Огромная кровать занимала почти всю комнату. Застекленные двери выходили на веранду. Еще одна дверь вела в другой коридор, в конце которого находилась меньшая спальня.
Эта спальня показалась Рэйчел самой милой из всех комнат — она была светлой и уютной.
32 
