53 
Бьянка кивнула. Она тоже часто забывала, что старшие братья покинули дом, и, накрывая на стол к ужину, привычно ожидала, что сейчас в комнату войдет Дино и посмотрит на нее серьезным и любящим взглядом, или появится Джулио и примется беззлобно подтрунивать над ней.
— Отныне с нами все ясно, Данте. Ты заменишь Дино, а моя судьба — это замужество.
— Отец не говорил о том, за кого собирается тебя выдать?
— Нет. Не представляю, кто бы это мог быть.
— У него наверняка есть какие-то планы, — заметил Данте и спросил: — А тебе кто-нибудь нравится?
Бьянка невольно рассмеялась и ответила:
— Я не могу назвать ни одного парня, за которого хотела бы выйти замуж.
— Это неудивительно, ведь среди других девушек ты всегда выглядела как жемчужина среди фасолевых зерен!
— Из-за чего всегда ощущала себя одинокой. Потому будет лучше, если я уеду из Лонтано. Вот только… куда?
— Возможно, ты так растеряна потому, что не можешь забыть Амато? — осторожно проговорил Данте.
Бьянка тряхнула волосами и сцепила тонкие пальцы в замок. Легкая белая ткань с красной каймой соскользнула с ее коленей и распласталась возле ног подобно раненой птице.
— Нет, не поэтому. То было наваждение, а не любовь. Возможно, взамен красоты Бог отобрал у меня способность влюбляться?
— Не знаю, — задумчиво произнес Данте. — Только мне бы не хотелось жить без любви.
— Безрассудная любовь, которой поддался Дино, способна принести большое несчастье. Сбежать с Орнеллой Санто — кто бы мог подумать! Далеко не всегда стоит приносить себя в жертву чувствам.
Девушку терзала сестринская ревность. Дино мог бы выбрать кого-то получше, чем эта неопрятная дерзкая девчонка, которая всегда ходила, гордо задрав подбородок, и никогда ни с кем не здоровалась!
Бьянку поразила реакция матери, когда в минувшее воскресенье на подходе к церкви впервые за долгое время перед ней внезапно возникла Беатрис Санто и принялась выкрикивать оскорбления. Сандра не испугалась и не дрогнула; она внимательно и сочувственно посмотрела женщине в глаза, а после спокойно пошла дальше.
Когда урожай был собран, Леон принялся готовиться к поездке в Аяччо. Он заявил, что Сандра и Данте останутся дома; с ним поедет Бьянка. Девушка удивилась и обрадовалась: до сих пор путешествия считались привилегией мужской части семьи.
Несколько дней она ломала голову над тем, как одеться. Наряд должен быть практичным и скромным; в то же время она не должна выглядеть хуже, чем городские красавицы. В конце концов Бьянка выбрала юбку из черной орбаче — заложенной в мелкие складки тяжелой ткани, такого же цвета корсаж, отделанный кусочками красного атласа, короткую куртку, украшенную филигранными позолоченными пуговицами, и кожаные туфли с медными пряжками. Под стать наряду было расшитое золотыми блестками мецарро, из-под которого выглядывали уложенные полукольцами каштановые косы.
Леон окинул разрумянившуюся, сияющую красотой дочь удовлетворенным взглядом и ничего не сказал.
Он ехал верхом на гнедом коне, а Бьянка и работники, которых Леон взял в подмогу, — на груженой бочками и корзинами и запряженной волами повозке.
Долина напоминала огромную, наполненную зеленью чашу; со всех сторон она была замкнута вершинами. По обочинам дороги росли сосны-пинии с изумрудными кронами, напоминающими огромные зонтики.
Путники ехали, не останавливаясь, несколько часов, пока от яркого света и зноя не начала кружиться голова. В длинной, извилистой расщелине протекал ручей; заметив его, Леон решил сделать привал.
Работники ели возле повозки, а отец с дочерью отошли подальше и расстелили ткань на шелковистой траве. Девушка догадалась, что отец не случайно уединился с ней: обычно Леон обращался с работниками, как с членами семьи, и всегда сажал их за стол. Бьянка разложила на холсте хлеб, вяленое мясо, сыр и зелень, разлила вино по деревянным чашкам, какие обычно брали в дорогу.
Девушке не терпелось завести разговор о цели их путешествия. К счастью, Леон начал первым.
— Сбуду товар, а потом проведаем знакомых. У иных есть неженатые сыновья.
Бьянка смутилась и покраснела и все же осмелилась спросить:
— Вы хотите, чтобы я уехала из Лонтано, отец?
— Я хочу, чтобы тебе выпала лучшая доля, чем остальным женщинам деревни, — коротко произнес Леон.
— Я никогда не мечтала о чем-то большем, чем то, что достается другим, — промолвила Бьянка, слегка покривив душой.
53 
