Последние отзывы

  53  

Ариана вздохнула. Кажется, президент хорошо постарался, уговаривая ее отца возглавить посольство в Аргентине, и сейчас она всей душой ненавидела Филиппа Армстронга. Некоторое время она молчала, не зная, что еще сказать, чтобы отец понял: ей не хочется ехать в Аргентину.

Тем временем Роберт придвинул к себе тарелку с остывшим супом и машинально отправил в рот несколько ложек. После чего сказал:

– Я хотел только поделиться с тобой своими мыслями… чтобы ты знала, о чем я думаю. Чтобы это не стало для тебя неожиданностью.

Ариана закусила губу. Эти его слова могли означать только одно: отец уже все решил, во всяком случае – для себя. То, что она приняла за колебания, было лишь попыткой уговорить ее поехать с ним.

– Я не хочу туда ехать, папа, – честно сказала она. – Не хочу!..

Должно быть, ее слова прозвучали категорично, как, собственно, она и хотела, и лицо отца вытянулось.

– Откровенно говоря, мне бы не хотелось оставлять тебя здесь одну, – ответил он. – И ты могла бы мне очень помочь. Все эти хлопоты с посольством, необходимость приводить его в порядок… один я не справлюсь. Вот если бы Лаура была жива…

Он бросил на дочь умоляющий взгляд, и она почувствовала себя неловко. В кои-то веки отец просит ее об одолжении, а она ведет себя как законченная эгоистка. Но разве вправе он требовать от нее подобной жертвы, да еще шантажировать ее памятью матери? Господи, как все непросто… Ариана чувствовала свою ответственность за отца, беречь которого она обещала матери, когда та еще была жива. Вот только тогда Ариана не знала, что речь пойдет о переезде в далекую Аргентину. Но изменить что-либо она была не в силах, ибо прекрасно знала: уж если отец что-то решил, он от своего не отступит. Да и времени у нее нет, чтобы что-то менять в настроениях Роберта Грегори, потому что, приняв решение, он всегда действовал очень быстро.

К концу ужина Ариана чуть не плакала от всех этих разговоров и бодрых посулов прекрасной аргентинской жизни. Кое-как попрощавшись с отцом, она вызвала машину и поехала в центр, в ресторан «Уэверли», где обычно собирались ее друзья. Час был еще не поздний, и Ариана рассчитывала застать их там, чтобы посоветоваться, как быть.

В «Уэверли», кроме друзей, она увидела и своего нового бойфренда. Парень сразу понял, что Ариана чем-то очень расстроена, хотя и не успел узнать ее достаточно хорошо.

– Что случилось? – спросил он, обнимая ее за плечи и целуя в щеку.

– Моего отца назначили послом в Аргентину, – угрюмо ответила она.

– Так это же отлично! – отозвался он с воодушевлением. – Ты сможешь его навещать и, как знать, выучишься танцевать настоящее аргентинское танго!

Ариана криво улыбнулась. Бойфренд явно хотел ее ободрить, а у нее язык не поворачивался ответить, что ей скорее всего придется не навещать отца в Аргентине, а жить там с ним долгих четыре года, выступая в роли гостеприимной хозяйки на посольских приемах. Не хотелось ей и заранее пугать приятеля – в глубине ее души все еще теплилась надежда, что отец может и передумать, по крайней мере – насчет ее.

Роберт Грегори позвонил ей на следующее утро. Он только что разговаривал с президентом и дал ему согласие. Через месяц ему нужно быть в Буэнос-Айресе. Поедет ли она с ним? Ариана устало ответила «да» – и разрыдалась. Отец, увы, все же не до конца понимал, что с ней происходит, поскольку снова как ни в чем не бывало принялся утешать ее разговорами о бесценном опыте и жгучих аргентинских красавцах. Он был так уверен, что она польстится на возможность блистать на посольских приемах, где она будет полновластной хозяйкой, что Ариана просто не нашлась, что ему возразить. При всей любви к отцу она временами страдала от его деспотизма и излишней уверенности в своей правоте. Переубедить его, да и то не всегда, удавалось лишь Лауре, но ее больше нет с ними, и Ариане оставалось одно: покориться.

И все-таки она решилась на последнюю, отчаянную попытку бунта:

– И все же я хочу, чтоб ты знал – я не желаю блистать на твоих приемах и принимать твоих гостей. Мне двадцать два года, и у меня своя жизнь. Так что в Аргентине мне совершенно нечего делать.

– Кроме тебя, у меня никого нет, – строго напомнил ей Роберт. – И если я оставлю тебя здесь одну, я буду за тебя волноваться.

– Здесь безопаснее, чем в Аргентине, – возразила Ариана. – В Нью-Йорке по крайней мере не похищают людей.

Она сказала это отнюдь не из реального страха, а как-то само выскочило, но оказалось – Роберт успел обсудить и этот вопрос с президентом.

  53