Последние отзывы

  145  

Бланш не могла понять, почему он не смотрит на нее так, словно она больна чумой, и почему не отшатнулся от нее, когда прикоснулся к ее руке. К ним поспешно подошли женщины. Пока они приближались, Бланш заставила себя улыбнуться.

— Аманда, я так рада снова видеть вас, — сказала она. И Бланш действительно чувствовала то, что говорила, несмотря на то что ее ум был занят другим.

Стройная белокурая Аманда крепко и искренне обняла ее и воскликнула:

— Я надеялась, что однажды мы встретимся.

Потом она бросила взгляд на своего мужа, сообщая ему что‑то, но Бланш даже не пыталась расшифровать это послание.

— Клиф, почему бы тебе не отвести Алексея и Неда наверх? Может быть, если мальчики посидят несколько часов взаперти каждый в своей комнате, они поймут, что не должны пугать несчастную семью Берроу. А я помогу Лизи увести других детей. Им пора уходить: мальчикам надо подремать, а у тебя, Ариэлла, сейчас начнется урок французского.

Ариэлла плавно поднялась на ноги, не выпуская из рук книгу. Она выглядела удивленной.

— У меня уже был урок французского, — сказала она.

— Будет еще один, и Джек пойдет на него с тобой, — быстро распорядился Клиф.

Золотоволосый мальчик, сидевший рядом с сэром Рексом, видимо, был изумлен и возмущен. Он начал протестовать. Бланш казалось, что она попала в центр смерча: за короткое время, пока Лизи обнимала ее и шептала ей: «Слава богу, что ты пришла», гостиная опустела. Все — и взрослые, и дети — исчезли, и случилось невозможное: она осталась наедине с сэром Рексом.

Бланш, хоть и с трудом, сумела поднять на него взгляд и заглянула в его светло‑карие глаза. Он продолжал держать ее за руку, и его взгляд был таким прямым и вопрошающим. Ей захотелось прижаться к его груди и заплакать в его объятиях обо всех и всем — об отце, о матери, об их любви, о своем разбитом сердце, об их ребенке и о себе.

— Идемте, я покажу вам, где сесть, — ласково сказал он и повел ее к софе.

— Спасибо, — прошептала Бланш, усаживаясь.

Потом она увидела, как он быстро прошел через комнату, закрыл дверь и вернулся к ней. Она почувствовала сильный толчок в груди, словно сердце подпрыгнуло вверх и упало на прежнее место. Он такой красивый, она уже забыла, как он хорош собой, но то, что влекло ее к нему, было больше, чем красота. Она как будто качалась на волнах в море у берегов Корнуолла, а он был высоким и могучим прочным утесом, за который она может ухватиться, или якорем, который не даст ей утонуть.

Сэр Рекс, хромая, подошел к ней и сел рядом.

— Как вы чувствуете себя сегодня? — спросил он.

Бланш покраснела, отвела взгляд в сторону и ответила:

— Неплохо.

Он взял ее за шею под подбородком, что изумило и потрясло Бланш. А потом поднял ее голову, чтобы ей пришлось посмотреть ему в глаза. И это прикосновение сделало невозможное: ее сердце забилось быстрее, и кожа сладко заныла от удовольствия. Тело напомнило Бланш о том, как она и сэр Рекс вместе наслаждались страстью. Глаза сэра Рекса блеснули, и он опустил руку.

— Не притворяйся.

Она встревожилась и снова отвела глаза. Он хочет от нее какого‑то очень личного признания в том, что она сошла с ума?

— Я прекрасно чувствую себя… сегодня, сэр Рекс.

— Вы выглядите так, словно у вас горе.

Она смотрела на свои колени.

— Я хочу поблагодарить вас за доброту, которую вы проявили вчера.

— Не надо благодарности.

Она вздрогнула, беспомощная перед ним, и ее покорный взгляд встретился с его ласковым взглядом.

— Доброта тут совершенно ни при чем. Вы больны. Поэтому я забочусь о вас, — с дерзкой прямотой заявил он.

Она съежилась от страха и ответила:

— Лучше бы вы никогда не видели этого!

То, что сэр Рекс сделал потом, ошеломило ее. Он взял в руки обе ее ладони и сказал:

— Я хочу помочь вам, Бланш.

Она беззвучно ахнула, не веря своим ушам.

— Как вы можете думать о том, чтобы помочь мне? Я же так грубо бросила вас.

— Я помогаю вам потому, что мне так хочется! Кроме того, теперь я понимаю больше.

В ней вспыхнул гнев, и она рывком освободила из его пальцев свои ладони. Он понял, что она сумасшедшая. Но по крайней мере, он не опустился до отвращения и презрения к ней.

— Ты можешь рассказать мне, что с тобой происходит? — спросил он, немного помолчав.

Бланш закрыла глаза. Она была близка к тому, чтобы рассказать ему все, потому что ей была так нужна его сила. Но вместо исповеди она взглянула вверх и сказала:

  145