Последние отзывы

  55  

Как мог он быть уверенным в том, что Роксана будет чувствовать себя естественно во всех этих местах? Она племянница бедного миссионера. И как он мог быть уверен в том, что его внезапно вспыхнувшая под этим жарким солнцем любовь — не слепое увлечение, возникшее под действием колдовского очарования здешних мест, которое, подобно пышному тропическому цветку, не сможет выжить в суровом северном климате. Так или иначе, он должен как можно скорее увидеть ее и подвергнуть проверке свои чувства.

Когда граф расстался с губернатором и прошел в свои апартаменты, расположенные в противоположном конце здания, он сразу же наказал слуге приготовить его лошадь и подвести ее к боковому выходу так, чтобы не попасться на глаза его превосходительству.

Граф не испытывал угрызений совести по поводу того, что проведет время по собственному желанию, обманув его превосходительство.

Сразу, как только была готова лошадь, он вскочил верхом и направился по дороге, лежащей в стороне от той, по которой они приехали сюда с губернатором.

Кроме того, он старался ехать, держась той стороны дороги, где росли могучие деревья, надеясь, что никто не заметит его поспешный отъезд.

Граф довольно быстро добрался до дома Роксаны, и одного взгляда на ее студию было довольно, чтобы понять, что ее там сейчас нет. Не успел он соскочить на землю, как мальчик, который прошлый раз занимался его лошадью, выглянул из соседнего бали и сказал:

— Мисси нет дома.

Он немного говорил на голландском, и граф спросил его:

— Куда она ушла?

На мгновение мальчик растерялся, затем улыбнулся, поняв вопрос, и показал на восток.

Граф знал, что в этом направлении за лесом начинаются горы, и догадался, что Роксана, видимо, пошла навестить своего учителя.

Не теряя зря времени, граф направил лошадь по дороге к лесу, думая о том, что было бы любопытно встретиться с Айда Анак Тему, учителем Роксаны, чье имя он запомнил еще в прошлый раз, и сравнить его работы с работами его ученицы.

Было совсем нетрудно найти людей, которые показали бы ему дорогу к дому Айда Анак Тему, но, как оказалось, он не мог ехать верхом всю дорогу, потому что по каменистой тропе, круто идущей в гору, лошадь пройти не могла.

К счастью, граф обнаружил мальчика, который мог приглядеть какое-то время за его лошадью, а сам направился вверх, карабкаясь по камням, по которым так часто ходила Роксана.

Он почти дошел до дома Айда Анак Тему, но, услышав звонкие голоса детей, решил направиться в ту сторону и, как он понял позже, свернул не на ту тропинку.

Если бы он увидел старого мастера, то направился бы прямо к нему, но вместо этого, выйдя на звонкие голоса, граф обнаружил детей, весело играющих в тени деревьев.

Они смеялись и возились друг с другом среди травы и цветов, и, как прежде Роксана, граф невольно сравнил их с маленькими купидонами.

Здесь же были и дети постарше, одетые, в отличие от нагих малышей, в саронги, но никто из них не обращал на графа никакого внимания, и он прошел по тропе чуть дальше, в поисках бали Айда Анак Тему.

Вот тут-то он и увидел Роксану. Девушка сидела, прислонившись к стволу дерева, и спала, а на ее руках — граф не мог поверить своим глазам — лежал маленький ребенок, светловолосый, со светлой кожей европейца.

И тут все, что ему говорил о Роксане губернатор, мгновенно всплыло в его памяти. Граф стоял как громом пораженный, глядя на девушку и испытывая при этом все муки ада.

Итак, это все же была правда. У прелестной Роксаны был ребенок. Она не была столь чиста и невинна, как он вообразил себе, заключая ее в свои жаркие объятия и веря при этом — вопреки здравому смыслу, — что он первый мужчина в ее жизни, касающийся ее губ.

В ее несмелом поцелуе было столько неопытности и столь восхитительной робости, что он никогда бы не смог предположить — до настоящего момента, когда поразительная правда так неожиданно открылась ему, — что в ее жизни мог быть какой-то другой мужчина.

Боже, как он заблуждался! Вот она держит на руках спящего ребенка, счастливая мать, прижимающая к груди свое дитя, плод своей любви. И то, с какой нежностью малыш уткнулся ей в грудь, сказало графу без лишних слов, что они связаны одной кровью.

Он так и стоял, глядя на нее в упор, на темные тени от ресниц на ее щеках, на отблеск солнца в густых каштановых волосах, на ее изящные тонкие руки, сжимающие спящего ребенка.

  55