35 
– Лоренцо! Я здесь, Лоренцо, держись!
Трудно было сказать, сколько времени Лоренцо барахтался в воде, пытаясь выплыть, но, видя его искаженное лицо, Клэр поняла, что его схватила судорога и он бьет по воде руками уже из последних сил. Через минуту он исчез под водой.
Клэр прыгнула в бассейн и оказалась почти рядом с тем местом, где видела мальчика. Нырнув, она охватила его грудь одной рукой, а другой гребла, чтоб выплыть на поверхность, навстречу живительному воздуху.
Они выплыли, оба – хватая ртом воздух и отплевываясь. Но девушке мешала длинная юбка, она обвилась вокруг ног и тянула на дно. Лоренцо, цеплявшийся за нее руками и ногами, мешал еще больше. Они снова ушли под воду.
Тогда Клэр оторвала от себя подростка и дернула застежку юбки. После чего уже двумя свободными руками подняла Лоренцо, прижала его спиной к своей груди и попробовала подняться на поверхность.
– Успокойся, плыви, – говорила она, задыхаясь, – плыви сам, или мы оба утонем. – Лоренцо хватал воздух ртом, извивался в тисках ее рук и давился водой: вряд ли он понимал ее слова. Потом он повернулся лицом к девушке, уцепился мертвой хваткой за ее шею, и... они снова ушли под воду – в третий раз. Теперь Клэр была объята тем же страхом, что и он.
Неожиданно какая-то сила оторвала руки Лоренцо от ее горла, она вздохнула с облегчением, но в тот же миг ее схватили за волосы и потащили вверх. Теперь она заработала ногами и руками, чтобы выбраться наконец на поверхность.
– Клэр? Клэр, ты в порядке?
Она жадно втягивала воздух, ей щипало глаза, нос и горло, но она все же смогла кивнуть и сказать:
– Да, в порядке. – И почувствовала, что Романо отпустил ее и сосредоточил свое внимание на Лоренцо, который вдруг, пугая их, затих.
К моменту, когда Романо подплыл к краю бассейна, Донато и Грейс уже были там; они помогли вытащить Лоренцо, и старший брат тут же стал делать ему искусственное дыхание. Мальчик почти сразу закашлялся и вдохнул воздух, а Романо поплыл назад, к Клэр, все еще барахтавшейся в воде.
– Все нормально, я доплыву, – бормотала она, задыхаясь. Он проигнорировал ее протесты и потащил к краю бассейна, охватив одной рукой.
– Клэр, Клэр, дорогая!.. – Грейс была почти в истерике. – Мы же ничего не слышали, ни я, ни Донато, но вдруг Романо ни с того ни с сего вскочил и вылетел из комнаты. Боже мой, ты могла утонуть, вы оба могли утонуть...
– Перестань, Грейс, – мягко сказал Романо. – С ними все в порядке. Но, может, ты распорядишься о том, чтобы им приготовили горячие ванны и что-нибудь спиртное? А мы пойдем следом. Донато, ты можешь вести парня?
Донато еще явно не оправился от шока, об этом говорила его бледность и то, как он судорожно прижимал к себе Лоренцо. Медленно кивнув, он помог встать мальчику.
И вот тогда Клэр поняла, что случилось нечто ужасное: Романо... увидел ее шрамы. Ее тревога из-за Лоренцо, свой собственный страх и шок при мысли, что она утонет, – все подавило сознание того, что юбки на ней больше мет и маленькие трусики выставляют напоказ весь живот.
Значит, он заметил эти бледные серебристые шрамы на ее коже... Впрочем, его суровое красивое лицо оставалось непроницаемым, когда он вытащил ее из бассейна и взял на руки.
– Не надо, я пойду сама.
– Помолчи, я не позволю тебе идти. Ты же чуть не утонула, – сказал он строго. – Какого дьявола ты не позвала меня на помощь? – Он крепко прижал ее к себе, и у нее все поплыло перед глазами. Она едва нашла силы выговорить:
– Звать тебя – когда? На это не было времени. Я услышала, что Лоренцо кричит, и сразу бросилась к нему.
– Но ты рисковала жизнью, – ответил он мрачно.
Слезы щипали ей глаза.
– Значит, я должна была бросить Лоренцо? Дать ему утонуть?
Услышав, как дрожит ее голос, Романо остановился и, наклонив голову, стал смотреть на нее пронзительными черными глазами.
– Я просто не знаю, что делать: отшлепать тебя как следует или поцеловать? – спросил он. И добавил хриплым голосом: – Ты была такой мужественной...
Он собирался сказать что-то еще, Клэр чувствовала, что слова его идут от самого сердца и что преграда между ними рухнула. Но почему-то остановился. Клэр вспомнила его взгляд, брошенный на шрамы, и ее пронзила душевная боль, настолько сильная, что перехватило дыхание.
Подпорченный товар. Вот оно, обвинение, которое он выскажет прежде, чем она успеет отвергнуть самого Романо.
– Опусти меня на землю. Я могу идти сама.
35 
