Особенно,... 
51 
– Баня большая, на все дворы. Но в любой час теплая, ибо желающие помыться завсегда имеются. Хоть сейчас париться можно.
– Это хорошо. - Андрей прикрыл отхожее место, подбил кошму плотнее, чтобы не поддувало, перешел к окну, выглянул. Вид отсюда открывался захватывающий, как с высоты птичьего полета. Далеко внизу - долина с темными черточками пасущихся коней, напротив, в паре верст - протяженная столовая гора с высоченными отвесными стенами и абсолютно ровной поверхностью. На которой отчего-то не росло ни куста, ни деревца. Или просто не различить в сумерках на таком расстоянии?
Внезапно тишину прорезал истошный вопль, тут же оборвавшийся глухим ударом.
– Это что? - отпрянул от окна князь.
– Татары, - тихо ответил хозяин. - Так нести жаровни, али как?
– Что татары?
– Невольника какого-то скинули, - недовольно признал мужчина. - Бывает. Тут сторона дикая, ни дорог, ни домов, ни юрт по сю сторону никто не разбивает. Сюда с города все и бросают. Высоко, запах не мешает. И внизу никого не заденет.
– Вот выродки, - скрипнул зубами Андрей. Мефодий же шепотом принялся читать «Отче наш».
– А что я могу сделать?! - зло выкрикнул им хозяин. - Я тут тоже зимми! Мне самому печать, как скоту, ставят и оплеуху добавляют, когда серебро бею приношу. Татары кидают, не я!
– Ты поэтому спрашивал, православные мы или нет?
– Ляхи у меня в прислуге, - отвел он глаза. - Дабы обид не случалось. Редкие они тут гости, да все же…
– Стемнело уж совсем, - задернул окно Андрей. - У меня на дороге сани и лошадей полтора десятка. Как их сюда доставить?
– Мы лошадей сюда не водим, боярин. На выпас отправляем, в общий табун. С сеном тут тяжело, и зерно дорогое. Я мальца с вами пошлю, он отведет. Коли добра немного, так занести можно. Коли много, так через Биюк-Капу заехать можно. Токмо нам, кто магометянскую веру не принял, там ходить запрещено. Татарина искать надобно, дабы через те ворота заехал и сюда обоз привел.
– Не нужно, - отмахнулся Зверев. - Мефодий, ступай, покажи, куда сундук и припасы наши нести. Как тебя зовут-то, хозяин?
– Богданом, боярин.
– Не боярин, а князь, - наконец поправил его Андрей. - Давай, отправляй человечка своего к лошадям, а сюда жаровни ставь. Холопы придут, в баню отправимся, а ты пока ужин сытный приготовишь. Комната мне подходит, беру.
Помыться путники смогли только далеко за полночь, когда на улице сгустилась мгла. Но это их ничуть не смутило - в бане хватало света от открытого очага, гревшего воду в большущем котле. Хотя скорее здешнее сооружение следовало называть не баней, а термой. Вода тут не разделялась на холодную и горячую и не береглась в бадьях или кадках, а была налита в просторный бассейн глубиной немногим больше, чем по пояс, сажени три длиной и две шириной. Увидев все это, Андрей сразу вспомнил, что первыми колонистами в здешнем благодатном месте были греки. Возможно, с тех самых времен этот бассейн в Чуфут-Кале и работал, век за веком, поколение за поколением.
Парилка тут тоже была. Только без пара. Просто небольшая комнатушка с отдельной печечкой, в которой стояла такая жара, что впору гуся на ужин запекать. Отогревшись тут до состояния, чтобы пот струился по коже ручьями, мужики выскакивали в большой зал и плюхались в бассейн, остывая и смывая пот вместе с грязью. Потом отправлялись обратно греться - и снова в бассейн.
Мыла же здесь не предусматривалось вовсе.
И все же здешняя баня при всей своей урезанности дала князю то ощущение телесной чистоты и свежести, с которой выходишь из простой русской баньки. Сытный ужин и уютная постель в отдельной нише окончательно вернули ему силы, и уже новым днем, сменив походную одежду на алые юфтовые сапоги, шаровары из мягкой шерсти, кунью шапку, выставив напоказ свою дорогую, шитую золотом ферязь, князь отправился в город. Теперь он мог быть уверен в том, что его, по крайней мере, не примут за невольника. Сунув подорожную за пазуху, он бодрой походкой - все вниз и вниз, от горного города к дворцу в долине - сбежал к Бахчисараю, решительно направился к воротам и… И янычары, что несли стражу, молча скрестили перед ним копья.
– Доброго вам дня, служивые! - чуть отступив, поздоровался князь. - Я к крымскому хану из Москвы примчался, по важному делу.
Он попытался сделать шаг вперед - и копья скрестились снова.
– Вот проклятие… - Андрей достал подорожную, развернул: - Видите, вот печать царская, вот его подпись, собственной рукой начертанная. Поручение у меня к хану от русского государя. Пропустите!
51 
