93 
А ему явно что-то нужно: ведь он задержался в чужом доме, нарушив основное правило этикета — воспитание требовало, чтобы посетитель оставил свою карточку и ждал ответного визита.
— Проведите его в гостиную.
Калдвел кивнул и вышел.
Быстро доев, Дом вышел из столовой, размашистым шагом покрывая расстояние да гостиной. Файрхавен сидел на одной из изящных розово-белых оттоманок, но при виде Дома вскочил на ноги. Мужчины молча смотрели друг на друга.
Дом был поражен. Файрхавен оказался очень красивым молодым человеком, даже моложе, чем он сам, с темными волосами и странно светлой кожей. Однако под его глазами виднелись круги, а на лице застыло выражение горя и страдания.
Дом пересек комнату, вежливо здороваясь с посетителем.
— Файрхавен, — не отрывая глаз от Дома, представился Мэтью и пожал протянутую руку. — Сэр Доминик, — его голос дрожал, — прошу прощения за подобную навязчивость. Я хотел бы принести свои соболезнования. — Его лицо скривилось, и он отвернулся, шумно высморкавшись в платок.
Дом смотрел на худую спину Файрхавена, испытывая неприятное, близкое к шоку чувство. Стоящий перед ним мужчина явно был для Филипа более чем просто друг. Этот молодой человек влюблен в его отца. Неужели они были любовниками?
Если так, то они, разумеется, тщательно скрывали свои отношения — гомосексуализм преследовался как уголовное преступление. В конце концов Мэтью Файрхавен вновь повернулся к нему.
— Простите, но, боюсь, мое отчаяние безгранично.
Дом был поражен. Он ожидал чего угодно, только не этого.
— Ты любил моего отца? — осторожно спросил он.
— Да, чрезвычайно. — Файрхавен вновь заплакал.
Дом отошел в сторону, чувствуя, как сильно бьется сердце. Неужели Филип платил Файрхавену такой же сильной любовью? Налив в бокал щедрую порцию виски, Дом протянул его собеседнику. Мэтью охотно принял бокал и поднес к губам. Дом предложил ему сесть.
— Чем могу быть полезен?
Мэтью покачал головой, явно не в состоянии ответить сразу, но его глаза оценивающе скользнули по окружающей обстановке, что вызвало у Доминика какое-то неприятное чувство.
— Я просто хотел принести соболезнования семье. Такая трагическая потеря! Филип был слишком молод, чтобы умереть…
Дом сел, положив ногу на ногу.
— Мой отец так же любил тебя?
Мэтью закрыл глаза.
— Думаю, что да. Как тебе должно быть известно, он был очень осторожным человеком, предпочитавшим не выставлять напоказ свои чувства и мысли.
Дом кивнул.
— Он никогда не признавался в любви, но его поведение позволило мне верить, что он очень дорожил мною. И он знал о моих чувствах.
Дому стало жалко Мэтью Файрхавена.
— В конце концов, он оставил тебе все до единого пенса. — Но поступил ли Филип так для того, чтобы отблагодарить Мэтью или чтобы посмеяться над женой и сыном?
— Я равнодушен к деньгам, — вспыхнул Файрхавен.
Дом взглянул на него, решив, что тот лжет. Скорее всего, Файрхавен заранее знал о завещании, возможно, даже сам настоял, чтобы все имущество Филипа перешло к. нему.
Сейчас Мэтью Файрхавен смотрел куда угодно, только не на Дома. Молчание неприятно затягивалось.
Дом гадал, что же известно Файрхавену. Не пришел ли тот в Рутерфорд Хауз, чтобы шантажировать его?
— Как себя чувствует вдовствующая маркиза? — спросил наконец Файрхавен.
— Так, как и следовало ожидать в подобных обстоятельствах.
— Мне так жаль. — Мэтью сглотнул. — Я видел леди Клариссу, она красива и элегантна, но я понимаю, почему Филип презирал ее. У него, безусловно, была для этого веская причина.
Взгляды мужчин встретились.
— Наконец-то мы подошли к самому главному. — Дом выдавил улыбку.
Мэтью заерзал.
— Ты читал дневник?
— Нет, — солгал Дом. — А ты?
Файрхавен побледнел.
— Д-да.
Дом обхватил ручки кресла» затем резко поднялся.
— Если ты хочешь что-нибудь сказать, Файрхавен, то говори.
Мэтью также встал.
— Филип уверял, что ты ничего не подозреваешь.
Дом заставил себя выглядеть спокойным, опасаясь, тем не менее, что глаза выдадут бурлящий внутри гнев — и страх.
— Не понимаю, о чем ты говоришь.
— Но ты, разумеется, знаешь, что Филип ненавидел тебя и Клариссу?
— Разве?
Мэтью облизал губы.
— Где дневник?
— Его нет.
— Нет?
— Сожжен, — сказал Дом.
В больших глазах Файрхавена появилось странное выражение.
— Так что ты собирался сказать мне? — холодно спросил Дом.
93 
