Особенно,... 
45 
При каждой встрече она ощущала новую растущую волну боли от воспоминаний о том, что они пережили вместе. Точнее — по ее мнению, было между ними. А это совсем не одно и то же.
Она наконец разобралась с документами по делу Джонса и подала Брентону свое заключение. Тот недовольно заворчал и велел ей еще раз просмотреть все бумаги.
— Советую еще раз все проверить, — ядовито сказал он.
Она не стала с ним спорить, заметив:
— Там с самого начала не было ни одной зацепки, Брентон. Нет такой силы, которая помогла бы Джейкобу Джонсу оправдаться перед налоговым департаментом за укрытие доходов.
— Тебя занимали другие проблемы. Но теперь, когда тебя ничто не отвлекает, ты, приложив усилия, добьешься большего успеха.
Ханна чуть не сорвалась:
— Я не могу найти там то, чего не существует. Брентон, твой клиент — мошенник. Либо ты об этом уже знаешь, либо он водит тебя за нос, равно как и всех остальных.
Брентон холодно продолжал:
— И чтобы ты не тянула время, я прошу сделать опись каждого документа.
— Но у меня полно и другой работы, Брентон. Мне осталось всего лишь десять дней.
— Тогда поторопись!
— Что такое, Ханна? Почему тебе осталось работать здесь только десять дней? — В комнату вошел Кен Стивенс, отрезав Брентону путь к отступлению.
Ханна не заметила, как Кен появился, и была уверена, что и для Брентона это было полной неожиданностью. Как можно спокойнее она ответила:
— Пока вас не было в конторе, я подала заявление об уходе.
Кен поднял смятый чек, втянул носом воздух и сказал:
— Какой противный запах. Но все равно такую работу кто-то должен делать.
Глаза Брентона хитро блеснули:
— Именно это я ей только что внушал, мистер Стивенс, но она не хочет подчиняться правилам.
— Я слышал, что ты ей говорил, — не повышая тона, ответил Кен. — Знаешь, Баннистер, я никогда раньше не верил в способность моей дочери правильно оценивать характеры людей, пока дело не коснулось тебя. Я жду тебя у себя в кабинете через полчаса. И принеси заявление Ханны.
— Но оно не у меня. Оно уже пошло по соответствующим официальным каналам.
Кен сузил глаза:
— Вот и извлеки его из соответствующих официальных каналов.
Брентон съежился буквально на глазах. Он обошел Кена и вышел в коридор.
— Спасибо, Кен, — сказала Ханна. — Я рада вас видеть. Как прошел медовый месяц?
Кен улыбнулся, но ничего не сказал.
— Я принес тебе письмо Айсобел. — Он протянул ей бледно-голубой пакет, в котором был всего один листок бумаги. — Ты уже просмотрела документы по фонду, которые я тебе послал еще тогда?
— У меня было мало времени. Брентон меня загрузил делами.
— Не думай больше о Брентоне. Ему недолго осталось здесь работать.
Ханна прикусила губу.
— Надеюсь, вы не станете делать поспешных выводов на его счет?
Кен поднял брови.
— Ты защищаешь мистера Баннистера?
— Нет. Если бы это зависело от меня, я бы обмазала его дегтем и вываляла в перьях. Но ведь существуют общие правила об увольнении служащих, и мне бы не хотелось, чтобы в его увольнении была виновата я, Кен. Я не знаю, что вам рассказали, но…
— Рассказали достаточно. Если сопоставить это с наблюдениями Китти и с тем, что мне сообщил Купер о подоплеке вашего… так сказать, романа…
Она сосредоточенно разглядывала свои руки, вцепившиеся в край стола. Наверное, необходимо дать какие-то объяснения и сообщить, что она уже не живет в пентхаусе. Но почему Купер не сказал об этом?
— Ты, конечно, возьмешь свое заявление назад, Ханна.
Она закрыла глаза и представила, какое прекрасное будущее у нее могло бы быть. Никакого Брентона! Новая должность и связь с фондом. Возможность работать с такими клиентами, как Сара, вместо таких, как Джейкоб Джонс…
Но если она будет работать с Сарой и для фонда, то непременно рано или поздно столкнется с Купером. После всего, что он сделал, она не смогла бы встречаться с ним, вежливо раскланиваться и беседовать как ни в чем не бывало. Она все равно выдала бы свой гнев.
Но что важнее всего — даже если бы она сумела сдержать свой гнев, она не смогла бы скрыть свою любовь.
Ее чувства не изменились, оттого что она внезапно узнала о предательстве Купера. Только время поможет заглушить боль и притупить чувства. Она вздохнула:
— Я сейчас не могу ответить, Кен.
После его ухода Ханна долго сидела, уставившись в пространство. Наконец взяла письмо Айсобел.
45 
