Особенно,... 
30 
Семья Форманов вынуждена была покинуть родину, потому что «они» — Герти не знала точно, кто именно, — планировали проложить дорогу прямо через их ферму, и тогда ее невозможно было бы продать. Форманы долго беспокоились по этому поводу, но когда узнали, что это неизбежно, решили купить землю в Австралии.
Я немного рассказала Герти о себе, стараясь не наговорить лишнего. Мне не хотелось, чтобы она узнала, что меня нашли под кустом азалии. Тогда бы она начала спрашивать, как великолепный капитан Синклер может быть дядей какому-то подкидышу. Я думала о том, что скажу, когда она начнет задавать мне щекотливые вопросы. Но Герти, как и многие, больше интересовалась собственными делами, чем чужими, и мне легко было отвлечь ее.
Несмотря на свои многочисленные обязанности, дядя Тоби всегда находил для меня время. Он брал меня с собой на капитанский мостик, показывал свои карты и инструменты. А потом мы сидели в его каюте и разговаривали. Мне нравилась жизнь на корабле, но моменты, проведенные с дядей Тоби, были просто восхитительными.
Он беседовал со мной, как со взрослой, — это было самое замечательное в наших отношениях. И когда я думала об оскорблениях и обидах, которые мне пришлось вынести от Эстеллы, Генри и няни Гилрой, казалось настоящим чудом, что всемогущий капитан Синклер может относиться ко мне так, словно я ему важна и интересна.
Он расспрашивал, нравится ли мне жизнь на борту.
— Здорово, правда? — сказал он и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Чувствовать, как свежий морской бриз веет тебе в лицо… ощущать, как корабль поднимается и опускается на волнах… Море, которое постоянно меняется — то мягкое и нежное, то вдруг гневное и яростное. Ты еще не видела его ярости — и, надеюсь, никогда не увидишь.
Он рассказывал мне о тех местах, которые мы собирались посетить. Сейчас мы были в самом начале нашего путешествия, и нам предстояло пройти через Бискайский залив. Говорят, он довольно капризен и можно ожидать внезапных шквалов. Нужно следить за течениями и ветрами. Иногда ситуация оказывается благоприятной, иногда — наоборот. Потом нам предстояло пройти по Средиземному морю и зайти в порты Неаполя и Суэца.
— Мы пройдем по каналу. Тебе будет очень интересно, Кармел. Совсем недавно нам пришлось бы огибать Кейп-Код, но теперь у нас есть удобный искусственный канал. Тебе понравится Неаполь. По-моему, Италия — одна из самых красивых стран в мире. А Египет — самая загадочная. Ты увидишь мир, Кармел. Ты скучаешь по своим урокам? Наверно, это не очень правильно. Но такое путешествие… ты узнаешь намного больше, чем из школьных учебников… наверное. В любом случае, мы с тобой будем так считать. Это успокоит нашу совесть, что иногда очень неплохо.
Он часто рассказывал о путешественниках — о Христофоре Колумбе, о сэре Френсисе Дрейке. О том, какими они были смелыми, отправляясь на своих кораблях — совсем не похожих на «Королеву морей» — еще до того, как были составлены карты… не зная, с какими испытаниями им придется столкнуться.
— Представь себе шторма… отсутствие снаряжения. Какие люди! Разве это не вызывает гордости? Путешествия, открытия! Какие были времена! Какие приключения!
Я любила, когда дядя Тоби так говорил. И заражалась его энтузиазмом. В моих глазах он был таким же великим, как Христофор Колумб и сэр Френсис Дрейк.
Дядя Тоби упоминал о дальних странах, и я мысленно возвращалась в классную комнату в Коммонвуд-Хаусе, и передо мной возникала мисс Карсон, которая показывала эти страны на вращающемся глобусе.
В такие моменты меня угнетало чувство вины. Я так быстро забыла обо всем. У меня появлялось опасение, что там не все гладко. Я вспоминала взгляды украдкой и ухмылки, которые часто замечала у няни Гилрой, и несчастное, печальное лицо мисс Карсон.
Они все были огромной частью моей жизни, а теперь превратились в тени… в кукол, принадлежащих другому миру — миру кошмаров и секретов, от которого меня чудом спас дядя Тоби.
Бывало, я просыпалась и думала, что я в спальне в Коммонвуд-Хаусе и происходит что-то ужасное, чего я не понимаю. Меня переполняли дурные предчувствия — и в этот миг я замечала, что корабль покачивается на волнах под ранним утренним солнцем, и видела свет над переборкой. И понимала, что это был просто сон, что я в своей койке и подо мной спит Герти, в этом прекрасном мире, в который меня забрал дядя Тоби. Потом Герти спрашивала: «Ты проснулась?», и я радостно откликалась: «Да!»
30 
