Последние отзывы

  227  

Аквази потащил Нору с собой на платформу.

— Мароны! — крикнул он людям. Последовали восторженные крики. Освобожденные рабы воспринимали это обращение как почетный титул — тем более что свободные от рождения чернокожие зачастую давали бывшим рабам понять, что те в Нэнни-Тауне являются гражданами второго класса. — Мы сейчас находимся здесь, чтобы держать суд над рабом! Я захватил его в плен, поступив с ним так же, как с нами поступали в Африке. Я захватил его, как военнопленного, после того как он проник в наше поселение, намереваясь похитить мое имущество, — а ведь я у него ничего не похищал!

Несколько мужчин зааплодировали. Именно те немногие, которые понимали, в чем разница. Большинству же, казалось, все равно, действительно ли их жертва в чем-то виновата или она просто оказалась не в то время и не в том месте.

— Я не твое имущество! — крикнула Нора.

Ее яркие зеленые глаза, казалось, при этом стреляют искрами. Дуг поднял взгляд и посмотрел на нее. Она была так прекрасна — лишь бы ему разрешили смотреть на нее, пока он будет умирать.

Мужчины не обратили никакого внимания на возражения Норы. Они лишь засмеялись, а тем временем Аквази продолжал говорить.

— Так что должен был делать этот раб? — заорал он в толпу.

— Сахарный тростник! — ответили несколько мужчин.

— Работа! — кричали другие.

— Должен быть верным слугой! — процитировал кто-то, ухмыляясь, проповедь священника Стивенса.

— Правильно! — крикнул Аквази с притворно серьезным кивком. — А что сделал раб? Он убежал. В первый раз... Что полагается в качестве наказания за бегство? За первый побег?

— Пятьдесят ударов плетью!

— Тридцать ударов плетью!

— Семьдесят!

Очевидно, наказания отличались в зависимости от воли хозяев. Видимо, лишь немногие плантаторы назначали самое большое количество — семьдесят ударов, в конце концов, они ведь хотели и дальше использовать рабочую силу своих рабов.

— Скажем так, пятьдесят! — ухмыльнулся Аквази. — Надсмотрщики?

Один из самых сильных мужчин, огромный черный негр, которого Нора знала только в лицо, взял в руки плеть. Он попал сюда не из Каскарилла Гардене, а с плантации восточнее Кингстона. И вообще, среди зрителей находилось лишь несколько бывших рабов с плантации Фортнэма. Большинство из них знали разницу между Элиасом и Дугом. Вероятно, им было стыдно за месть Аквази. Однако, как и мароны, они не решались занять чью-либо сторону. Белый человек в Нэнни-Тауне был вне закона.

Под радостные крики бывших рабов прозвучали первые удары плети по голой спине Дуга. Он корчился под ударами, однако не кричал, причем на этой стадии наказания так владеть собой мог почти каждый раб, которого Нора когда-либо видела подвешенным к дереву. И лишь когда кожа лопнула и плеть начала прорезать все более глубокие раны в мясе, мужчины не выдерживали. Первый стон сорвался с губ Дута при восемнадцатом ударе, уже тогда, когда кровь лилась у него по спине. Нора отчаянно пыталась поймать его взгляд, чтобы придать ему мужества.

Дуг, который до сих пор держал голову опущенной вниз, будто погрузившись в собственный мир, казалось, почувствовал это. Он поднял голову, посмотрел ей в глаза — и улыбнулся.

Аквази, однако, это лишь прибавило злобы.

— Ты что делаешь, парень? — крикнул он надсмотрщику. — Уже выдохся? Раб смеется над тобой! Кто-нибудь хочет заменить его?

Другой мужчина под крики публики схватил плетку. Следующие удары обрушились на Дуга с новой силой. Между тем он уже не держался на ногах. Теперь Дуг действительно висел на суку большого кампешевого дерева, которое люди Аквази избрали для исполнения наказания. Листья его в солнечном свете светились пурпурно-красным цветом — как кровь Дуга. У Норы кружилась голова, но ей надо было быть сильной. Нужно сохранить силы, потому что ей, вероятно, угрожало то же самое. Аквази, без сомнения, так же безжалостно отомстит ей за бегство.

Дуг пытался подавить крики, кусая губы. И вскоре они стали такими же окровавленными, как и его спина. Но ему действительно удалось лишить Аквази удовольствия. Ценой нечеловеческих усилий ему удалось не выказать адскую боль. На тридцать шестом ударе плетью он потерял сознание.

— А теперь? — спросил Аквази публику, ухмыляясь.

— Вода! — единогласно ответили мужчины.

Они все еще слишком хорошо помнили, как это происходило на плантации. Норе стало дурно от вида их беспощадных лиц. Аквази вылил ведро воды на неподвижное тело Дуга.

  227