160 
— Тише, дорогой, я работаю!
— Это ты называешь работой?! — прошипел Энтони.
— Да, мистер, мы здесь работаем, а вы мешаете, — проговорил фотограф, принимая угрожающую позу.
Побагровев от такой наглости, Энтони резко повернулся к нему.
— Ты думаешь, я слепой? — прорычал он, задыхаясь от охватившей его ярости. — Я отлично вижу, чем ты тут занимаешься: снимаешь мою подружку, а сам кончаешь в трусы!
— О’кей, о’кей… — пробормотал фотограф, невольно попятившись под его свирепым взглядом. — Кто же знал, что это ваша подружка? Если она вам нужна, мы сделаем перерыв… скажем, минут через пятнадцать, хорошо? Тогда вы сможете обсудить с ней ваши проблемы.
— У меня нет проблем, — прошипел Энтони. — Проблемы есть у тебя, потому что я хочу поговорить с Эммануэль сейчас.
Увидев, что дело может кончиться скандалом, Эммануэль соскочила с лежанки и подбежала к Энтони. Груди ее соблазнительно колыхались.
— Все в порядке, Родригес, — быстро сказала она, втискиваясь между мужчинами. — Давай сделаем перерыв сейчас, о’кей?
Родригес смерил Энтони мрачным взглядом. Стилисты и визажисты тоже начали перешептываться. «Кто этот придурок? — словно спрашивали они. — Откуда он взялся?»
Но Энтони не обратил на эту шушеру ни малейшего внимания. Схватив Эммануэль за руку, он оттащил ее в гримерную.
— Что случилось, пупсик?.. — требовательно спросила Эммануэль, как только они остались одни. — Мы работали, а ты…
— Если это работа, то я — папа римский, — злобно перебил Энтони. — Ты на себя посмотри! Ты же совсем голая!
— Но ты же отлично знаешь, чем я занимаюсь, пока тебя нет! — капризно протянула Эммануэль. — К тому же тебе всегда нравились мои фото на обложках!
— Мне нравится только одно, — возразил Энтони и, протянув руку, ущипнул ее за грудь.
— Что? — спросила Эммануэль, стараясь не морщиться от боли.
— Когда ты берешь в рот, — отрезал Энтони, пинком захлопывая дверь и расстегивая брюки.
— Только не здесь, пупсик! — запротестовала Эммануэль. — Я не могу. Меня ждут…
— Подождут, — отрезал Энтони и, схватив ее за плечи, заставил опуститься на колени. — Давай, начинай. И запомни — это твоя главная работа.
* * *
Приняв с дороги душ и переодевшись, Ирма спустилась в сад. Луис подстригал газон. Подойдя к нему, Ирма, как всегда, пригласила садовника пройти в дом, но тот отрицательно покачал головой и показал глазами на своего пожилого напарника, трудившегося неподалеку.
— Работа подождет, — сказала Ирма, многозначительно глядя на него. — Я хочу, чтобы ты взглянул на мои комнатные растения. Они желтеют и сохнут!
— Нет, сеньора, — ответил Луис, не глядя на нее, и упрямо покачал головой. — Я не мочь. Не сегодня.
Ирма не верила своим ушам. Почему он отказывается? Быть может, подумала она, Луису не понравилось, что она ездила в Акапулько с мужем, а может, он просто осторожничает? Как бы там ни было, она чувствовала себя глубоко разочарованной, но старалась не подавать вида. Вернувшись в особняк, она села у окна и следила за Луисом до тех пор, пока в четыре часа он не ушел.
Еще какое-то время спустя она вызвала такси, чтобы поехать в один из городских отелей. У Энтони был свой шофер, но Ирме не хотелось пользоваться его услугами. Он наверняка рассказывал хозяину о всех ее поездках, и, если бы Энтони стало известно, что, кроме магазинов, его жена ездила куда-то еще, он устроил бы ей скандал и в конце концов вытянул из нее всю правду.
Лучше уж перестраховаться, чем потом жалеть.
* * *
Когда Луис покидал территорию поместья, его остановил Сезар.
— Ну что? — спросил охранник, плотоядно облизываясь. — Когда я смогу переспать с этой американской шлюхой?
— О чем ты? — ответил по-испански Луис. — Ты не заболел?
— Я-то не заболел, — покачал головой Сезар. — А вот ты, приятель, похоже, свихнулся, если воображаешь, будто никто ничего не замечает. Мне тоже хочется ее трахнуть, и ты должен это устроить, иначе я все расскажу сеньору Бонару и твоей жене.
— Ты не посмеешь ничего рассказать Бонару.
— Ты меня плохо знаешь, Луис. — Сезар нахмурился. — В общем, тебе решать: либо я вставлю этой американской корове, либо тебе придется пожалеть о ваших играх у нее в спальне.
— Ты сошел с ума! — воскликнул Луис. Ни при каких условиях он не собирался участвовать в авантюре, которую затеял его приятель.
160 
