Особенно,... 
123 
Как и предвидел Элронд, Мудрые опоздали. Саурон тоже не упускал нас из виду и долго готовился отразить наш удар, управляя Мордором издалека, используя для этого Минас Моргул, где обитали его Девять пособников. Когда все было готово, он применил обманный маневр, — будто бы бежал от нас, а сам сумел быстро прорваться в Черный Замок и открыто провозгласил себя Властелином. Тогда был созван последний Совет Мудрых; ибо мы узнали, что он неустанно ищет Единое Кольцо, и опасались, что он добыл сведения, которых у нас еще нет. Но Саруман сказал «Нет» и повторил то, что говорил раньше: Единое Кольцо для Средиземья погибло. «Самое большее, что может знать Враг, — сказал он, — это то, что у нас пока Кольца нет. Оно считается потерянным. Он думает, что потерянное может найтись. Не бойтесь! Он обманывается. Я ли не изучал все, что об этом известно? В Андуин Великий упало оно, и давным-давно, пока Саурон спал, Река укатила его в Море. Пусть оно там и лежит до конца мира».
Гэндальф замолчал и некоторое время смотрел в восточное окно на дальние пики Мглистых Гор, у мощных корней которых так долго скрывалась гибель мира. Потом вздохнул и сказал:
— Это моя вина. Меня усыпили речи Сарумана Мудрого. Если бы я раньше стал искать истину, мы бы сейчас подвергались меньшей опасности.
— Это наша общая вина, — сказал Элронд. — Если бы не твоя бдительность, Тьма, может быть, уже поглотила бы нас. Но продолжай.
— Я обманулся с самого начала, вопреки всем доводам разума, — сказал Гэндальф. — И первым делом решил узнать, как эта вещь попала к Голлуму и как долго он ею владел. Я стал следить за ним, рассудив, что он, наверное, выползет на свет в поисках своего Сокровища. Он выполз, но от меня ускользнул, я не поймал его. А после этого — увы! — я бездействовал, только ждал и наблюдал, как мы и до этого часто себе позволяли.
Время шло, забот прибавлялось, но однажды во мне снова проснулись сомнения, и мне вдруг стало страшно. Откуда все-таки взялось Кольцо, которое нашел хоббит? И что с ним делать, если мои худшие опасения подтвердятся? Вот что надо было решать. Но я никому не говорил о том, чего боюсь, знал, как может подвести преждевременное слово, пусть произнесенное шепотом. Во всех долгих войнах с Черной Башней самой страшной бедой была измена.
Колечко Бильбо заинтересовало меня примерно семнадцать лет назад. Вскоре после этого я уже знал, что вокруг Хоббитшира собираются соглядатаи, шпионят даже некоторые звери и птицы. Их становилось все больше, и мои страхи росли. Я призвал на помощь дунаданов, они удвоили бдительность, и тогда же я открыл все, что знал, Арагорну, наследнику Исилдура.
— А я согласился с Гэндальфом, что надо обязательно найти и изловить Голлума, пока не поздно, — вставил Арагорн. — Мне казалось, что именно я, наследник Исилдура, должен исправить его роковую ошибку, и мы с Гэндальфом начали поиски, которые казались безнадежными и оказались очень долгими.
И Гэндальф рассказал, как они с Арагорном прочесали все Глухоманье до самых Сумрачных Гор, ограды Мордора.
— Там до нас дошли слухи о нем: по-видимому, он долго скрывался в темных горах, но обнаружить его нам не удалось, и я совсем отчаялся… В отчаянии чувства и мысли обостряются, и я подумал о том, что можно проверить Кольцо без Голлума. Оно само скажет, является ли тем Единым. Я вспомнил одну фразу, произнесенную на Совете. Говорил Саруман, и тогда я не отнесся к его словам с должным вниманием, а теперь они ясно зазвучали у меня в душе: «Девять, Семь и Три отличаются друг от друга камнями. Единое — без камня. Оно гладкое, будто самое простое и обыкновенное. Но в него врезаны знаки, которые посвященный, вероятно, сможет обнаружить и прочитать». Что это за знаки, Саруман не сказал. Кто мог знать о них? Тот, кто создал Кольцо. А Саруман? Как ни велики были его знания, он их где-то почерпнул. Чья рука, кроме черной руки Саурона, касалась Кольца перед тем, как оно пропало? Только рука Исилдура.
Рассуждая так, я прекратил преследование Голлума и быстро направился в Гондор. Было время, когда нас, магов, там хорошо принимали, особенно Сарумана. Он часто и подолгу гостил у Правителей города. Мне Наместник Денэтор оказал гораздо более прохладный прием, чем раньше, и очень неохотно разрешил доступ в хранилище старинных свитков и книг. «Если тебе в самом деле нужны только древние записи о первых годах Гондора, читай! — сказал он. — Для меня прошедшее ясней будущего и поэтому меньше заботит. Я прочел все эти книги. Думаю, будь ты даже мудрее Сарумана, который долго их изучал, и то не найдешь здесь ничего, что не было бы известно мне, знатоку здешних преданий».
123 
