Из предисловия автора к «Властелину Колец»

Я начал писать ее вскоре после окончания «Хоббита», точнее, перед тем, как «Хоббит» был сдан в печать в 1937 году. Но потом я отложил этот труд, потому что хотел сначала собрать воедино и упорядочить мифы и легенды Незапамятных Времен, которые уже несколько лет накапливались в моем воображении, — мне это нужно было для собственного удовлетворения; на то, что моя работа кого-нибудь заинтересует, было мало надежды, тем более, что вначале она носила характер лингвистического исследования: я занялся созданием «исторического» фона, необходимого для понимания… эльфийских языков!..

К эпопее я вернулся, в основном, потому, что читатели требовали новых сведений о хоббитах и их приключениях. Но она по своему характеру увлекла меня в Незапамятные Времена и стала повестью об их закате и конце раньше, чем я смог заговорить о начале и расцвете. Этот процесс заметен еще в «Хоббите», где есть намеки на более ранние события: Элронд, Гондолин, Эльфы Высокого Рода, орки… через поверхностную канву рассказа проникают непрошеные упоминания о делах более высоких, глубоких и тайных: Дарин, Мория, Гэндальф, злой чародей Саурон, Кольцо… Значение этих понятий и вовлекаемых ими эпизодов, а также их связь с древней историей проясняется по ходу повествования и помогает полнее раскрыть смысл середины Третьей Эпохи и Войны за Кольцо, которая стала кульминационным событием этой эпохи.

Читатели, ожидавшие продолжения и подробных сведений о хоббитах, в конце концов получили свое, хотя ждать им пришлось долго, потому что работа над «Властелином Колец» продолжалась с перерывами с 1936 по 1949-й год…

…С момента выхода из печати «Властелин Колец» имел много читателей. Я хотел бы здесь кое-что сказать по поводу различных мнений и догадок, высказанных в письмах и рецензиях касательно мотивов и основной идеи моей книги.

Основным мотивом было желание автора отдельных басен и сказок попробовать свои силы в произведении с широким размахом; я хотел написать длинное повествование, которое бы приковало внимание читателей, развлекало бы их, захватывало, а иногда вдохновляло и до глубины души волновало. Пытаясь заинтересовать и взволновать читателя, я руководствовался только своим чутьем; я, конечно, понимаю, что многих вел не туда, куда они хотели бы: некоторые в своих рецензиях называли мою книгу скучной, нелепой и бестолковой… Но самым строгим читателем являюсь я сам и вижу в своей работе множество крупных и мелких недостатков, к счастью, мне не надо ни рецензировать, ни повторно писать всю книгу, следовательно, я обойду молчанием замеченные недостатки, а назову лишь один, на который мне указывали другие: книга слишком сжата.

Что же касается основной идеи этого произведения, то заявляю, что у автора не было никаких особых намерений на этот счет. Мой рассказ не является аллегорией и в нем нет намеков на действительные события или ситуации. Первоначально фабула была обозначена выбором Кольца в качестве центра сюжета и связующего мотива — Кольцо проходит из «Хоббита» через всю трилогию; повесть пустила корни в прошлое, а, начав расти, стала выбрасывать ветви в самые неожиданные стороны. Очень существенная глава «Тень Прошлого» написана раньше других, задолго до того, как собрались грозные тучи, возвестившие катаклизм 1939 года; если бы миру удалось избежать военной катастрофы, нить моего рассказа в своей основе развивалась бы точно так же.

Книжка родилась из мыслей, давно меня занимавших и частично уже высказанных в других моих произведениях. Война, начавшаяся в 1939 году, а также ее результаты не повлияли на содержание книги, а если в мелочах что-то из-за этого изменилось, то совсем не многое.

Настоящие и легендарные войны ведь непохожи друг на друга ни в своем течении, ни в итогах. Если бы действительность вмешалась в легенду и стала ее формировать, то противники Саурона наверняка бы захватили кольцо, использовали бы его в борьбе с Врагом, а его самого не уничтожили бы, а поработили…

Можно было придумать множество разнообразных вариантов сюжета, в угоду вкусам любителей намеков на действительность, но я ненавижу иносказания в любых проявлениях и всегда стараюсь их избежать, особенно с тех пор, как с возрастом обрел предусмотрительность, которая помогает мне их обнаруживать. Я предпочитаю историю, настоящую или выдуманную, которая дает читателю возможность строить различные ассоциации в меру его интеллекта и опыта…

  1