Особенно,... 
20 
— Мой браслет. Он закрылся. Раньше он никогда не закрывался.
— Где ты его взяла?
— Я сняла его с Крууса, когда впервые пришла в… ай, черт!
— Какого хрена? — прорычал Бэрронс. Он так резко ударил по тормозам, что она едва не ударилась головой.
Огромный красный объект вдруг появился прямо из воздуха. Он занимал все переднее сиденье от окна до окна, от потолка до сиденья, заслоняя собой ветровое стекло. Он вклинился так тесно, что они оба оказались зажаты под ним как сардины в банке. Она попыталась перейти в режим стоп-кадра, но ничего не вышло. Она была слишком тесно прижата. Слегка переместившись, она высвободила один кулак и принялась молотить по непрошенному гостю.
— Джада, эта штука не нападает на нас. Посмотри на нее, — прорычал Бэрронс.
Она подтащила кулаки к телу и бросила на него взгляд.
— Ты издеваешься? Я кроме него ничего и не вижу, — ей едва хватало пространства, чтобы не удариться головой о сиденье, между ее лицом и объектом оставались считанные дюймы.
Бэрронс принял аналогичную позу, откинув голову на сиденье и изучая эту штуку прищуренным взглядом.
— Это могла послать Мак. Я уже видел эти руны раньше.
— Какие руны? Нет тут никаких рун. Это чертов красный пузырь.
— Вся эта штука сделана из сплавленных воедино рун. И это не совсем пузырь. В моем окне застряла нога.
— Что за нога?
— В смысле, что за нога? Сколько, черт подери, разновидностей ног тебе известно?
— Тысячи среди одних только Невидимых: копыта, щупальца, лапы с когтями, клешни. А еще есть касты Видимых. Люди. Животные. Выражайся точнее.
— Человеческая нога. Я вижу пальцы.
— Накрашенные ногти?
— Нет.
— Волосатая?
— Никаких волос. Большая нога. Мужская.
Джада нахмурилась. Она никогда не видела подобного. Ни здесь, ни в Зеркалах. Она слегка потыкала в эту штуку.
Она мгновенно ужалила ее пальцы и попыталась зацепиться, совсем как когда-то делали жалящие предложения из книг Бура-Бура в библиотеке Короля Невидимых.
— Бэрронс, нам нужно вытащить эту штуку отсюда!
Когда он пинком открыл дверь, пузырь мгновенно увеличился, взрываясь, свободно вываливаясь из Хаммера, и у Джады наконец-то появилось свободное пространство, чтобы сбросить эту штуку с колен и выскочить из машины.
Бэрронс пробрался под этой штукой, вытащил пузырь на землю за ногу, и они оба встали, уставившись на него.
— Что это, черт подери, такое? — требовательно спросила она.
Бэрронс вплотную обошел это кругом, изучая со всех сторон.
— Вопрос скорее в том, кто.
— Ну, кем бы это ни было, оно или изначально было огромным, или руны заставили его увеличиться, — она все еще не видела никаких рун.
Не сказав ни слова, Бэрронс схватил это за ногу, оттащил к задней части Хаммера, приподнял и быстро запихал внутрь. Когда задние двери не закрылись, он снял ремень, продел его сквозь ручки и связал их.
— Ты что делаешь? Что если это продолжит расти? В «Капле»[17]росло, — она любила этот фильм — давным-давно, в другой жизни смотрела его с Танцором, тоннами поглощая желейный мармелад и сникерсы. Сникерсы. Как можно не любить батончик, названный в честь хорошего смешка? — Оно может поглотить нас. И кто тогда спасет Мак?
— Заткнись, — ровно ответил Бэрронс. — И полезай внутрь.
***
В аббатстве Арлингтон Джада впервые попробовала на вкус жизнь вне клетки. Для восьмилетней девочки, не знавшей ни друзей, ни свободы, аббатство показалось таким же волшебным и загадочным как Хогвартс для Гарри. Радуясь долгожданной свободе, она носилась вокруг как пьяный кролик-энерджайзер, неспособная остановиться, неспособная достаточно покушать, достаточно поговорить, достаточно увидеть, достаточно пожить. Никаких ошейников, никаких цепей, никаких решеток. Лишь одно огромное просторное пространство. Туалеты — никаких уток возле клетки. Выбирать, что есть — а не жить в страхе, что ничего не принесут. Возможность попить, когда захочется. Простые вещи. Бесценные вещи.
Поначалу она не считала важным удушающий контроль Ровены, учитывая то, какой была ее жизнь, но только до тех пор, пока не увидела, сколько вреда принесли махинации грандмистрисс, что ряды ши-видящих редеют, а не множатся, слабеют, а не обретают силу — из-за ее влияния, легких манипуляций и злобных экспериментов. Есть клетки, которые ты видишь, а есть те, которые непросто заметить, пока тебя не заманят в них сладкими обещаниями и ложью, пока ты не застрянешь, как муха на липкой ленте, в компании лишь своей поломанной невинности.
20 
