127 
Такой вот у нас вышел ужин… После которого я отправился в свою комнату под конвоем в лице Кейтлин. Похоже чтоб не ошибся случайно дверью и не сунулся к удравшей к себе сразу по окончанию трапезы Энж…
«А ведь мог, мог, скотина такая!» — вынужден я был признать обоснованность проявленного Кейтлин беспокойства, идя по коридору и борясь с настойчивым желанием заглянуть к златовласке. Так, поболтать на сон грядущий… И полюбоваться на нее…
Сегодня мне лишь кое-как удалось уснуть. Можно сказать — только ценой невероятных усилий. Которые пришлось приложить, чтоб изгнать из памяти буквально отпечатавшиеся в ней замечательные ножки Энж…
Проснувшись же, я полежал малость в постели, поразмыслил, оделся быстренько, и тихо-тихо прокравшись по коридору, в который выходят все двери апартаментов — и моих, и Кейтлин, и Энжель, и Мэджери, торопливо покинул дом. Даже о завтраке не вспомнив.
Спустя четверть часа, я уже ломился в номер Вельда в «Драконьей голове».
— Ты чего, Кэр?.. — наконец, открыв дверь, выглянул наружу мой трущий глаза и отчаянно зевающий приятель.
— Одевайся давай, дело есть, — нетерпеливо бросил я ему, опуская на пол ногу, которой стучал в придачу к кулаку. Иначе-то этого соню не добудишься…
— А что случилось-то? — встревожился он.
— Отряд нужно собрать. И подготовить к немедленному выступлению на охоту, — просветил я его.
— Да вы ж только вернулись… — опешил Вельд. — И собирались целую неделю отдыхать.
— Передумали мы. И решили отправиться немедля, — буркнул я в ответ. Мрачно добавив про себя: «Потому как еще пять таких ужинов, как последние два, я просто не выдержу. И таки разложу, прямо там на столе, или обольстительную суккубу или трепетную златовласку…»
После недолгих препирательств с Вельдом, мы отправились к Гэлу. А потом, уже втроем, стали претворять мой замысел в жизнь.
Само собой сегодня же отправиться в поход не вышло. К вечеру только-только со сборами разобрались. Так что пришлось мне собраться с духом и отправляться на ужин в компании Кейтлин и Энжель…
«Ничего, выдюжу как-нибудь!» — подбадривал я себя, идя в малую гостиную. Жаль только, непреклонной уверенности в этих словах было явно маловато…
На ужин первой, после меня, явилась златовласка. К большому моему облегчению — во вполне приличном платье. А не в бесстыдстве этом полном, как вчера.
Но повеселел я ненадолго, ведь Кейтлин-то явно задерживалась. Что начало взывать сначала смутную, а затем вполне отчетливую тревогу. Причем не только у меня… Энж тоже извертелась вся, моей невесты дожидаючись. Даже забылась немного… И хмуря лобик, прошептала едва слышно, явно успокаивая себя: — Ну не придет же она, в конце-концов, сегодня совсем без ничего…
— Что? — изумленно уставился я на златовласку, решив что ослышался.
— Нет, ничего, Кэр, ничего, — поспешно заверила меня моя подопечная, залившись при этом краской.
Выдвинутое моей подопечной предположение совсем уж повергло меня в страх и трепет. Я даже начал замышлять позорное бегство из гостиной, пока туда не заявилась обольстительная суккуба в неглиже.
Не успел. Только начал подниматься со стула, успокаивая при этом Энжель, что вот сейчас прямо и вернусь, как появилась Кейтлин… Во всей своей нечеловеческой красе… Нет, не обнаженная полностью, но тем не менее заставившая меня замереть от восхищения.
Да, обольстительная суккуба оказалась жуть как хитра! Не стала все усугублять все еще более откровенным развратом и зашла с другой стороны. Явилась вырядившейся как на императорский прием! В необыкновенном черно-зеленом платье, из материала похожего на тяжелый бархат, оставляющим открытыми плечи и с длинным подолом, тянущимся по полу за идущей леди. Высокую прическу еще сделала, чтоб и свою красивую шейку открыть, которую охватывало изумрудное колье, и ушки с серьгами лунного серебра с драгоценными камешками висюльками показать. Да еще свои невероятные глазищи в поллица, источающие зеленое свечение и взирающие на мир из-под огромных, черных как смоль, опахал ресниц, оттенила-подвела. Ну и на зовуще приоткрытые губки нанесла перламутрово-алую, влажно поблескивающую помаду… Что выглядело особенно восхитительно на фоне совершенной, словно наполненной каким-то внутренним сиянием кожи…
Вот так вот… И как недосягаемая в своей красоте королева, с недоступным и гордым видом неспешно прошествовала к столу…
127 
