Последние отзывы

  46  

Не признается в своих чувствах, своей любви, своем желании. Даже в том, что тоскует по уничтоженной «комнате боли» и обыкновенной порке флоггером не признается. Будет ждать, пока он сам не возьмет в руки девайс и не поставит ее раком.

Но Ларс больше этого не делает, не потому что не хочет, просто не хочет быть в роли просителя. Желание – это не милость, оно должно быть обоюдным, и признаваться в нем тоже должны оба, иначе один оказывается в роли просителя. Он не был просителем, когда только учил ее, но учеба закончена, пора бы повзрослеть.

Ларс вздохнул: посмотрим, что сулит приезд Линн. На перемену в отношениях он не рассчитывал, в лучшем случае будет пара ночей с активным сексом. Для себя решил: не попросит, даже по попке не шлепну.

Проблемы семьи Густава сами собой отошли на задний план, но в церковь он все же сходил, и не зря. Строгая пожилая женщина на вопрос о семье Ольстенов кивнула и вытащила из огромного шкафа столь же большую книгу. Оказалось, что у нее записаны все семьи и отдельные люди, когда-то жившие в Галливаре и относившиеся к их приходу.

Нашлись и Ольстены.

– Мать с младшими уехала в Квиккчокк, у них там какие-то родственники. Старшая дочь была в Лулео, в Гаммельстаде. Думаю, там ее можно найти и сейчас. Раньше она всегда приезжала на воскресные службы, я встречала по воскресеньям Сару.

Ларс подумал, что если это раньше случалось восемнадцать лет назад, то едва ли стоит надеяться на такое постоянство. Женщина видно поняла его сомнения, возразила не высказанным мыслям:

– Люди в провинции не то, что у вас в Стокгольме. Мы придерживаемся традиций, в этом наша сила. Обратитесь в церковь в Гаммельстаде, там скажут.

– Скажите, а что за отношения были в семье?

Под строгим взглядом пожилой дамы Ларс поспешил объяснить свой интерес:

– Друг ничего не рассказывал, но почему-то же они не общались столько лет. Мы не смогли никого позвать на похороны.

– Как умер ваш друг? Это ведь старший мальчик из семьи Ольстенов?

– Старший. К сожалению, его убили.

– Вот то-то и оно, – наставительно произнесла дама, словно убийство Густава все объясняло. – Ваш приятель просто был… своеобразным. А семья хорошая. Строгая, возможно, слишком строгая. Ему было не по нутру, вот и не подчинялся.

Внутри у Ларса тоже все взбрыкнуло. Если избиение мальчишек считать строгостью, то что же тогда преступление?

– Но ведь один из их мальчиков утопился?

– Просто утонул, так бывает.

Голос дамы стал совсем ледяным, Ларс понял, что ничего не добьется и поспешил закончить разговор.

– Спасибо за информацию. Скажите только: стоит ли мне искать их в Квиккчокке? Может, лучше не ворошить старое, если уж они не встречались столько лет и ничего друг о друге не знали?..

Дама кивнула, словно, наконец, услышала что-то толковое после многих глупостей:

– Конечно, не стоит. И Сару тоже не трогайте. Если бы они хотели, то общались между собой.

– Я последую вашему совету…

Мысленно в начале фразы Ларс добавил: «Черта с два», но строгой даме знать об этом не обязательно. Для себя он решил, что в Квиккчокк и Гаммельстад поедет обязательно.

Вот только Линн встретит и поедет. Интуиция подсказывала, что именно там может крыться разгадка убийства Густава.

Но сейчас его мысли заняты не предстоящей поездкой и даже не гибелью приятеля, а Линн.

Конечно, Ларсу очень хотелось затащить Линн прямиком в номер и вывесить на двери табличку «Не беспокоить» на пару суток. Но он почему-то предложил сначала съездить в Гаммельстад, чтобы поговорить с Сарой, а потому уж закатиться куда-нибудь подальше Лулео и побыть вдвоем, не думая о каких-то делах.

Линн согласилась.

Знай она, что произойдет потом, артачилась бы изо всех сил, потребовала внимания к себе, а не к делам погибшего Густава.

Но человек никогда не знает, что может последовать за любым из его даже самых безобидных поступков. А если бы знал, жить стало неинтересно.

Что могло быть опасного в посещении Церковного городка и одинокой женщины, живущей в скромном домике?

Ничего.

Ничего и не произошло, но только сначала.

Гаммельстад – не то район, не то пригород Лулео, во всяком случае, одно перетекает в другое плавно, но какова разница!

Гаммельстада словно два – по одну сторону железнодорожных путей обычный небольшой северный город с набором магазинов, аптек, бассейнов и прочего, и прочего, по другую то, чем он известен – Церковный город Гаммельстад.

  46