Особенно,... 
75 
— Теоретики естественности говорят, якобы фурии, живущие в землях, где быстро развиваются города и все такое, имеют тенденцию слабеть. Они теряют свою отличительную индивидуальность по мере того, как переходят от одного поколения к другому, и по мере того, как все более обширные участки дикой природы заселяются и подчиняются людям. Они продолжают присутствовать, но вместо своей естественной формы фурии распадаются на бесчисленное количество крошечных частичек, которые маг собирает вместе, когда хочет что-то сделать. Они не такие сильные, зато более надежные, ибо у них нет капризов, причуд и слабостей.
— Возможно, это до некоторой степени разумно, — сказал он. — Мой старик много чего мне сказал, когда я дал имя одной из своих фурий. — В голосе Макса появились едва уловимая горечь и жесткие интонации. — Твердил, мол, это детская игра и чепуха. Мол, ему нужно излечить меня от таких пагубных привычек, пока они меня не прикончили. Мне было трудно поступать так, как требовал он, но он не желал ничего слушать.
Тави увидел боль в глазах друга и вспомнил шрамы у него на спине. Возможно, у Макса имелись собственные причины не слушать объяснений наставника в классе, которые не имели ничего общего с его легкомысленным поведением. Тави казалось, что он оказался в полном одиночестве, и испытывал от этого боль, когда слушал основную теорию и историю магии фурий. Но, может быть, этот курс вызвал у Макса не меньше тяжелых воспоминаний и мыслей, чем у него самого.
— Итак… — вздохнув, сказал Макс. — Что же на самом деле?
— Представления не имею, — сказал Тави. — Никто не знает наверняка.
— Так-так, — нетерпеливо сказал Макс. — Но какую теорию поддерживает Гай? На Совете спикеров обязательно возникнут споры и обсуждения.
— Так бывает каждый год, — сказал Тави. — Я был там в прошлом году. Гай не принимает ничьей стороны. Они собираются, чтобы попытаться убедить его в своей правоте, приводят факты, которые им удалось узнать, а он слушает и кивает, старается никого не обидеть, но и никого не поддерживает. У меня такое впечатление, будто Совету требуется лишь повод, чтобы накачаться прекрасным вином из погребов Первого лорда, а еще выставить перед ним своих противников и соперников дураками.
Макс поморщился.
— Вороны, как же я рад, что я не Первый лорд. От такой жизни я бы через полтора дня спятил. — Он покачал головой. — А что мне делать, если кто-нибудь попытается заставить меня дать какой-нибудь ответ?
— Выкручивайся, не говори ничего определенного, — ответил Тави, который вдруг понял, что такой невнятный ответ доставил ему удовольствие.
— А если они начнут обсуждать какую-нибудь теорию, о которой я не имею ни малейшего представления?
— Делай то, что ты обычно делаешь, когда маэстро задает тебе во время занятий вопрос, на который ты не знаешь ответа.
— Рыгать? — удивленно спросил Макс.
Тави вздохнул.
— Нет, конечно, Макс. Отвлеки их внимание на что-нибудь другое. Тяни время. Только не пытайся использовать для этого какие-нибудь функции своего тела.
— Дипломатия оказалась сложнее, чем я себе представлял, — грустно сказал Макс.
— Это всего лишь официальный обед, — напомнил ему Тави. — Ты справишься.
— Я всегда справляюсь, — ответил Макс, но в его голосе не было слышно его обычной самонадеянности.
— Как он? — спросил Тави.
— Даже не пошевелился ни разу, — ответил Макс. — Не приходил в себя. Но Киллиан говорит, что сердцебиение стало увереннее и сильнее.
— Это хорошо, — сказал Тави. — А что будет, если…
— Если он так и не придет в себя? — мрачно договорил за него Макс.
— Угу.
— Легионы начнут сражение за корону. Много людей погибнет, — вздохнув, сказал Макс.
Тави покачал головой.
— Но ведь есть закон и прецеденты касательно смерти короля, у которого нет наследника. Совет лордов и Сенат назовут кандидатов и определят, кто из них лучше подходит для того, чтобы занять трон. Разве не так?
— Официально — так. Но какое бы решение они ни приняли, толку от этого не будет никакого. Верховные лорды, желающие заполучить трон, могут некоторое время прилично себя вести, но рано или поздно один из них потерпит поражение в политической игре и перейдет к военным действиям.
— Гражданская война?
— Точно, — подтвердил Макс и поморщился. — А пока мы тут будем заниматься своими делами, южные города с радостью отобьют у нас города Защитной стены. А без их поддержки… — Макс покачал головой. — Я отслужил два срока на Стене. Мы охраняем ее от ледовиков, но мы не настолько неприступны, насколько принято считать. Я несколько раз видел собственными глазами, как они чуть не прорвали нашу оборону. Без поддержки Короны она падет за три года. Может, за четыре.
75 
