191 
Легионеры отправились выполнять приказ, и Амара с ужасом поняла, как мало людей осталось в строю. Собранные в конце пещеры раненые теперь превосходили числом тех, кто мог сражаться. Она закрыла глаза.
— Как она? — услышала Амара встревоженный голос Бернарда.
Она почувствовала, что у нее отчаянно болит голова.
— На голове шишка, — проворчал Джиральди. — Видишь? Ей сильно досталось. Она не отвечает на мои вопросы.
— Ее лицо, — тихо сказал Бернард. Амара услышала скрытую боль. Щека продолжала мучительно гореть.
— На самом деле ничего страшного, — ответил Джиральди. — Чистая рана. У этого существа когти гораздо острее, чем наши мечи. Ей повезло, что она не потеряла глаз.
Кто-то коснулся ее руки, Амара подняла голову и посмотрела на Бернарда.
— Ты меня слышишь? — негромко спросил он.
— Да, — ответила она, но собственный голос прозвучал едва слышно. — Я… понемногу прихожу в себя. Помоги мне встать.
— У вас ранение головы, — сказал Джиральди. — Вам не стоит вставать.
— Джиральди, у нас слишком много раненых. Бернард, помоги мне, — повторила она.
Бернард молча помог ей подняться на ноги.
— Джиральди, — сказал он. — Выясни, кто способен сражаться, и переформируй отряды, чтобы они снова могли вести бой, сменяя друг друга. И позаботься о еде.
Центурион кивнул и вновь отошел в заднюю часть пещеры. Вскоре легионеры очистили вход от трупов и присоединились к своим товарищам в задней части пещеры, а у входа остались Бернард, Дорога и Амара.
Гаргант улегся на землю, он тяжело дышал. Его густой мех во многих местах намок от крови. В дыхании слышались хрипы. Кровь стекала с груди на землю. Дорога присел на корточки рядом с гаргантом, держа в руках кувшинчик, от которого шел резкий запах. Он осматривал раны гарганта и смазывал их мазью.
— Как он? — спросила Амара.
— Устал, — ответил Дорога. — Голоден. Ему больно.
— Он получил серьезные ранения?
Дорога поджал губы и кивнул:
— Только однажды он пострадал сильнее.
Гаргант застонал, звук получился низким и печальным. Широкое лицо Дороги исказилось от боли, и Амара заметила, что марат даже не пытался перевязать собственные раны.
— Спасибо вам за то, что вы с нами, — тихо сказала она. — Вам было вовсе не обязательно здесь сражаться. Если бы не вы, мы бы все были мертвы.
Дорога слабо улыбнулся, склонил голову, а потом вновь принялся ухаживать за гаргантом.
Амара подошла к выходу из пещеры и выглянула наружу. Бернард присоединился к ней. Они молча наблюдали за движением взятых, собравшихся на вершине одного из ближайших холмов.
— Что они делают? — спросил Бернард.
Амара призвала Цирруса и некоторое время наблюдала за взятыми.
— Они рубят деревья, — ответила она. — И потом что-то с ними делают. Дождь мешает разобрать, я не совсем понимаю, каковы их намерения.
— Они делают длинные копья, — уверенно сказал Бернард.
— Но зачем?
— Гаргант слишком опасен для них. Они рассчитывают убить его при помощи копий — тогда их потери будут значительно меньше.
Амара посмотрела на Дорогу и гарганта.
— Но… они не сумеют сделать настоящие копья. Какой от них будет толк?
Бернард покачал головой:
— Им лишь нужно, чтобы у копий были острые концы. Взятые достаточно сильны, чтобы добиться успеха, если гаргант не успеет с ними сблизиться. И тогда гарганту конец.
Они молча стояли и смотрели на дождь. Наконец Бернард сказал:
— Никто не придет к нам на помощь.
— Наверное, нет, — ответила Амара.
— Почему? — спросил Бернард, сжав руки в кулаки. — Первый лорд не может не понимать, насколько опасен ворд.
— На то может быть множество причин, — ответила Амара. — Могли возникнуть серьезные неприятности в других местах. Наконец, по каким-то причинам легионы не могут выступить сразу. — Она нахмурилась. — Или Исана не сумела добраться до Первого лорда.
— Да, помощь не пришла, — сказал Бернард. — Из чего следует, что Гай ничего не знает. Значит, моя сестра мертва. Ничто другое не могло ее остановить.
— Это лишь одна из возможностей, Бернард, — возразила Амара. — Исана знает свое дело. Да и Серай очень опытный курсор. Мы ничего не можем знать наверняка.
К ним подошел Дорога. Он прищурился, глядя на взятых.
— Они делают копья, — сказал он. Бернард угрюмо кивнул.
191 
