146 
— Они всегда так поступают. И если им не помешать, кроуч будет повсюду.
Амара почувствовала, как по спине пробежал холодок.
— У них не получится, — сказал Бернард. — Однако я не вижу наших взятых людей. Нет и их воинов.
— Они здесь, — уверенно заявил Дорога своим рокочущим голосом. — Они прячутся в кроуче, их трудно увидеть.
Бернард положил руку на плечо Амары.
— Пожалуй, нам нужно следовать плацу, — сказал он ей. — Подождем темноты, а потом ударим изо всех сил. Подойдем поближе, чтобы убедиться, что ворд здесь, и покончим с ними. Графиня?
Амара отпустила Цирруса, и ее руки повисли вдоль тела.
— Мы не можем ждать, когда они нападут на нас, — ответила она. Потом оглянулась на Бернарда. — Здесь твои земли, граф. Я поддержу любое твое решение.
— А что здесь решать? — вмешался Дорога. — Все просто. Убить их. Или умереть.
Бернард мрачно улыбнулся:
— Я предпочитаю быть охотником. Дорога, я хочу обойти пещеру по большой дуге. Проверить, не приготовили ли они для нас какие-то сюрпризы. Хочешь со мной?
— Почему бы и нет, — ответил Дорога. — Гаргант кормится. Мне надоело смотреть, как он вырывает с корнем растения из земли.
— Графиня, — продолжал Бернард, — если ты не против, я бы хотел, чтобы ты посмотрела на пещеру сверху, пока солнце не зашло.
— Конечно, — ответила она.
— Три часа, — сказал Бернард. — Я предупредил Джиральди, чтобы он был готов ударить через три часа, сразу после наступления полной темноты. Если мы не найдем никаких сюрпризов, то ждать больше ни к чему.
Амара сделала глубокий вдох, стараясь успокоиться, и призвала Цирруса, чтобы он поднял ее в воздух. Она все еще не пришла в себя после использования магии ветра, но знала, что у нее хватит сил для небольшого полета над будущим полем боя. Он займет совсем немного времени.
А когда она вернется, оставшиеся до сражения часы будут тянуться бесконечно медленно.
Как только Амара вернулась после своего короткого и безрезультатного полета над гнездом ворда, она присела отдохнуть возле дерева, прислонившись спиной к стволу. Когда Амара проснулась, оказалось, что она лежит на боку, а свернутый плащ Бернарда служит ей подушкой. Она узнала его запах, еще не открыв глаза, и полежала несколько мгновений, не шевелясь. Но рядом уже расхаживали ветераны Джиральди, звенело оружие, они готовились к сражению. Легионеры обменивались короткими восклицаниями, помогая друг другу надевать доспехи.
Амара не торопясь поднялась на ноги, потянулась и поморщилась. Кольчуга не была подогнана по ее фигуре, хотя размер подходил, но ее мышцы, не привыкшие к тяжести доспехов, дали о себе знать неожиданной болью. Она поискала воинов, которые находились ближе всего к гнезду ворда, и подошла к ним.
— Графиня, — приветствовал ее Бернард.
На небе появилась бледная половинка луны, изредка на нее набегали тучи, и в сумраке ночи Амара с трудом разглядела профиль Бернарда. Из глубокой тени блестели его немигающие глаза.
Ночью гнездо ворда казалось жутким и красивым. Кроуч испускал зеленый свет, тусклое призрачное сияние, вокруг двигались неясные тени, накатывавшие неровными волнами.
— Красиво, — тихо сказала Амара.
— Да, — кивнул Бернард. — Пока не вспомнишь, что все это означает. Я хочу его уничтожить.
— Несомненно, — согласилась Амара, встала рядом с ним и некоторое время смотрела на гнездо, а потом повернулась к Бернарду. — Спасибо тебе. — Она протянула ему плащ.
Бернард повернулся к ней, чтобы забрать плащ, и она услышала улыбку в его голосе.
— В любое время. — Он накинул плащ на плечи и застегнул застежку, оставив левую руку свободной для стрельбы из лука. — Или нет, — задумчиво продолжал он. — Ты теперь думаешь иначе. О нас.
Амара застыла, сейчас она была рада, что темнота скрывает выражение ее лица. А голосом она владела хорошо. Она могла солгать ему в темноте. А вот повторить те же слова, глядя ему в лицо, Амара не сумела бы.
— У нас обоих есть долг перед страной, — спокойно сказала она. — Когда я была ребенком, со мной произошло несчастье.
Бернард довольно долго молчал. Потом он сказал:
— Я не знал.
— Теперь ты понимаешь, почему мы должны расстаться? — спросила Амара.
Он молчал.
— Я не смогу дать тебе детей, Бернард, — сказала она. — Уже одно это заставит тебя искать другую жену — таков закон. Или ты потеряешь право на гражданство.
146 
