Последние отзывы

  127  

Я обожала слушать придворные истории, которыми меня регулярно снабжали Эссекс и дочери. Пенелопу приводило в восторг внимание, оказываемое ее брату королевой. Она заверяла меня, что в скором будущем он сможет настаивать на моем возвращении ко двору.

— Сомневаюсь, что я соглашусь вернуться на таких условиях, — качала я головой.

— Ты будешь согласна вернуться на любых условиях, маменька, — возражала дочь. — Тебе никогда не стать ее фрейлиной, но я не вижу, почему бы тебе не начать бывать при дворе, как приличествует твоему положению графини Лестер.

— Меня вообще удивляет, что она так открыто демонстрирует свою ревность.

— Ревность — ее живительная почва, — откликнулась Пенелопа. — Хэттон подарил ей шпильку для волос и украшение в форме ведерка, оправленного в золото, намекая на то, что оно может ей пригодиться, поскольку вода наверняка всегда под рукой. Разумеется, он имел в виду Рейли. Ты думаешь, она одернула Хэттона и сказала ему, чтобы он не валял дурака? Ничего подобного. Она поддержала эту игру и заверила его, что ее Вода никогда не выйдет из берегов, ведь ему известно, как дороги ей все ее овцы. Так что старый Барашек был вознагражден за проявление ревности. Она разжигает соперничество между своими фаворитами, заставляя драться за ее благосклонность. Это помогает ей забыть о «гусиных лапках» и морщинах, которые она видит каждый раз, подходя к безжалостному зеркалу, не склонному к лести, подобно ее придворным.

Я поинтересовалась семейной жизнью дочери. Она отмахнулась от моего вопроса, заметив лишь, что не успевает родить одного ребенка, как уже вынашивает следующего. Она добавила, что когда-нибудь обязательно заявит лорду Ричу, что уже родила ему достаточно детей и с нее хватит.

Ее внешность и здоровье, похоже, ничуть не пострадали от частых беременностей. Она оставалась такой же красивой и жизнерадостной, как и в юности, и я с трудом сдерживалась, чтобы не рассказать ей о собственном романе с Кристофером Блаунтом.

От Пенелопы я услышала, что королева, несомненно, увлечена Уолтером Рейли и что он, по всей видимости, является ближайшим соперником Эссекса. Она считала, что Эссекса следует предостеречь от чрезмерной откровенности с королевой и намеревалась посоветовать ему приберечь свою искренность для тех моментов, когда королева в ней нуждается или когда она ей угодна.

— Ты хочешь, чтобы он перестал быть самим собой, — вздохнула я. — Мне кажется, это то, на что он никогда не пойдет.

Мы говорили о нем с большой нежностью, потому что Пенелопа была предана ему почти так же сильно, как и я. Мы обе очень им гордились.

— Но Рейли умен, — продолжала она. — Он гораздо умнее нашего Робина. С другой стороны, Рейли предъявляет королеве претензии. На днях она спросила у него, когда он перестанет быть попрошайкой, на что он резко ответил, что это случится только тогда, когда Ее Величество перестанет заниматься благотворительностью. Это ее изрядно насмешило. Ты же знаешь, как она любит подобные шутки. Робин на них не способен. Меня очень беспокоит то, что он может переоценить свое влияние на королеву. Если это так, его ждет беда.

На это я ответила, что когда ее фавориты позволяют себе лишнее, она их часто прощает. Чего стоит один Лестер.

— Таких, как Лестер, больше не будет, — серьезно ответила Пенелопа.

Я знала, что она права.

* * *

Я все сильнее привязывалась к Кристоферу. Как только он понял, что я хочу его так же сильно, как и он меня, ему удалось наконец преодолеть благоговейный страх, который он сначала испытывал передо мной. В свою очередь я обнаружила, что он неглуп, и мне с ним никогда не скучно.

Он походил из благородного, но обедневшего рода. Его дедушка, лорд Маунтджой, был расточителен. Эту традицию продолжил отец, транжиривший семейное состояние на поиски философского камня. Уильям, старший брат Кристофера, совершенно не ценил деньги и жил явно не по средствам. Все это сулило скорое и окончательное разорение их рода.

Все надежды возлагались еще на одного брата Кристофера, Чарльза, который был на несколько лет старше Кристофера и на несколько лет моложе Уильяма. Чарльз заявил, что он намерен утвердиться при дворе и восстановить благосостояние семьи.

Меня заинтересовала это семейная сага, разумеется, благодаря Кристоферу. Мой интерес возрос еще больше, когда о Чарльзе заговорили как о сопернике моего сына.

  127