67 
Оба они промокли до такой степени, что казались полностью раздетыми, против чего Хьюз бы точно не возражал. Он слишком хорошо помнил ее тело, оно снилось ему ночь за ночью, и ее лицо, и глаза. А сейчас он видел это любимое тело, облепленное промокшей футболкой и спортивными шортами.
— Не знаю, — честно ответила Натали. — Я не хочу возвращаться туда, где мы уже были. Не хочу снова оказаться в шкафу, не хочу, чтобы ты скрывал меня от нее.
Он кивнул.
— А если я расскажу ей в декабре, когда она вернется?
— Наверное, она тебя убьет. — Натали улыбнулась, и Хьюз чуть не растекся лужей у ее ног. — Может, хорошо, что у меня нет детей.
— Оно того стоит, — ласково произнес он. — И ты тоже. Я буду счастлив снова тебя увидеть.
Натали не ответила. Она бы тоже была счастлива, даже слишком, но потом они снова окажутся в той же неразберихе, а то и хуже, если Элоиза, узнав обо всем, закатит истерику. Натали не хотела туда идти. Но Хьюз вдруг захотел этого даже сильнее, чем в июне. Он только сейчас понял, как сильно ее любит, это стало очевидно за последние три месяца. Любит так сильно, что готов сражаться за нее с собственной дочерью.
— Я не хочу портить тебе жизнь, — мягко сказала Натали. Похоже, она собралась уходить. Встреча с Хьюзом потрясла ее, но у нее не было для него ответов так же, как раньше их не было у него.
— Береги себя, — печально попросил он и шагнул в сторону. Он просто обязан ее отпустить, у него нет выбора.
Натали пошла дальше и вдруг обернулась. Хьюз стоял на месте и смотрел ей вслед. Дождь все еще лил как из ведра. Натали остановилась и заплакала. Хьюз подошел к ней и нежно обнял. Им нечего было сказать друг другу, оба они знали всю историю и то, как она завершилась. И тут Хьюз поцеловал ее. Он просто не смог удержаться. Натали обняла его за шею, отвечая на поцелуй, и так они стояли под проливным дождем и целовались, прижимаясь друг к другу.
— Я не хочу тебя терять, — прошептала Натали, чуть отодвинувшись и глядя на него.
— Ты и не потеряешь, клянусь. Я больше не буду дураком.
— Ты не был дураком. Ты просто испугался.
— Я стал намного отважнее. — Натали усмехнулась. — Хочешь зайти в отель, чтобы обсушиться?
Она кивнула. Они молча дошли до отеля и вошли в вестибюль. С обоих капала вода. Добежали до лифта, и лифтер им улыбнулся. Он обрадовался, снова увидев Натали, и, конечно, ничего не сказал, но отметил, что мистер Мартин улыбается впервые за последние несколько месяцев.
Хьюз впустил ее в свои апартаменты и пошел за полотенцами. Натали скинула обувь, оставив ее в прихожей, и начала вытирать волосы.
— Если хочешь, я отдам твою одежду сушиться.
— Спасибо, — вежливо ответила она, вошла во вторую ванную и вышла оттуда в толстом махровом гостиничном халате. Хьюз успел надеть такой же халат. Позвонив горничной, он отдал ей мокрую одежду Натали и попросил высушить. Горничная вышла. Натали благодарно улыбнулась ему. Она стояла босая, под халатом у нее ничего не было, но Хьюз не решился к ней подойти.
— Чаю? — предложил он.
— Спасибо.
Она никак не ожидала снова оказаться тут, в отеле, с ним, в его комнатах. Она пыталась закрыть дверь, оставив за ней все, что их связывало, и Хьюз тоже, но ни один из них не преуспел.
Когда принесли чай, Хьюз протянул ей чашку «Эрл Грей», как она любила. Натали села и взглянула на него. Она не знала, как быть. Что это — один миг или вся жизнь? Никто из них не знал, но провидение снова свело их вместе. Она бегала в Центральном парке, когда начался ливень, и вдруг увидела его.
Хьюз не произнес ни слова, но прикоснулся к ее руке.
— Я сказал тебе в парке правду. Я буду сражаться за нас, если ты мне позволишь.
Натали не ответила. Взглянув на него, она поставила чашку и протянула ему руки. Он взял их в свои. Ее халат упал, потом упал и его халат, Хьюз подхватил Натали на руки и отнес в спальню. Положив ее на кровать, он посмотрел на любимую женщину.
— Ты не должен за меня сражаться, — мягко произнесла она. — Я не хочу войны. Я просто хочу стать семьей. Хочу, чтобы все мы могли любить друг друга.
Хьюз кивнул. Он и сам этого хотел, теперь он это знал — и еще знал, как она ему дорога. Он ничего не сказал, но занялся с ней любовью, о чем мечтал эти три месяца, и она отдавалась ему со всей нежностью и страстью, что не желали умирать. А когда все завершилось, они просто лежали рядом, потрясенные тем, что едва не потеряли, но обрели вновь. На этот раз оба они знали — чего бы это ни стоило, они больше не утратят свое чувство.
67 
