105 
Элоиза выпрямилась, улыбнулась отцу и увидела ответную улыбку. Отель был особым, их общим местом, она не желала от него отказываться, не могла допустить, чтобы кто-то погубил его или отнял у них, а теперь и отец этого не хочет.
— Я горжусь тобой, папа, — мягко сказала Элоиза, обошла стол и обняла отца.
— Не надо, — негромко ответил он. — Это я тобой горжусь. Я ведь его уже почти продал, а ты рисковала собственной жизнью, чтобы защитить.
Они вместе, рука об руку, вышли из его кабинета. Этим же утром Хьюз пригласил своих юристов, велел отказаться от предложения, а потом позвонить в профсоюз. Адвокат сообщил, что отель не собирается брать обратно на работу уволенных техников, а если они попробуют выкинуть еще какой-нибудь фокус, отель выдвинет против союза обвинение в поджоге. Представитель профсоюза заявил, что представления не имеет, о чем речь, но, конечно, все прекрасно понял. Посудомойщик сидел в тюрьме, и пикет больше не вернулся.
Голландцам тоже сказали со всей определенностью, что отель «Вандом» не продается. Ни сегодня, ни через сто лет. Никогда.
Глава 23
К марту Брэд оставался у Элоизы в отеле каждую ночь. Официально они не жили вместе, но все к тому шло, и отец не возражал. Брэд был очень славным молодым человеком. А вот Элоиза повзрослела не по годам, впрочем, это объяснялось тем, что она выросла в отеле и успела увидеть куда больше, чем обычная девушка в ее возрасте. Они с Брэдом составляли прекрасную пару. Он не жаловался на ее бесконечные рабочие часы и двойные смены, интересовался работой отеля и все сильнее увлекался трудовым законодательством. Оба они не боялись тяжелой работы. Брэд не только учился, но и работал, и заканчивал юридическую школу в июне, после чего ему предстояло получить право заниматься юридической практикой. Он уже подыскивал себе постоянное место.
Дождливым мартовским вечером они пошли пообедать в «Вейверли инн», чтобы немного отдохнуть от занятий и работы. Натали по-прежнему соблюдала постельный режим, днем Элоиза к ней заходила. Она старалась заглядывать как можно чаще, приносила все последние журналы и DVD-диски. Постельный режим длился уже два месяца. Натали была на седьмом месяце, и если бы тройняшки родились теперь, они, хоть и совсем крошечные, уже могли бы выжить, но каждая дополнительная неделя прибавляла им сил. Она пыталась управлять своими проектами по телефону, ассистенты приходили к ней ежедневно. Все это, конечно, очень утомляло и раздражало, но дети были для нее важнее всего.
Подъезжая в такси к отелю, Элоиза с Брэдом разговаривали о его поисках работы, как вдруг Элоиза увидела припаркованный у главного входа пикап экстренной медицинской помощи. Она тут же предположила, что у кого-то из гостей случился сердечный приступ, и еще оба мгновенно подумали про Натали. Брэд расплатился с водителем, они выскочили из машины и помчались в отель. Во время обеда никто Элоизе не звонил, значит, это все-таки гость. Она вбежала в вестибюль и увидела, как мимо нее на носилках проносят отца с дефибриллятором на груди, окруженного парамедиками. Потрясенная Элоиза кинулась за ними на улицу. Менеджер стойки портье, Брюс, и двое сотрудников службы безопасности шли за ней с испуганными лицами. Гости, находившиеся в вестибюле, наблюдали за происходящим.
— Что случилось? — спросила Элоиза менеджера, пока парамедики задвигали носилки в машину.
— Не знаю. Он схватился за грудь и упал лицом прямо на стойку. Парамедики только что приехали. Думаю, у него сердечный приступ.
— Почему ты мне не позвонил?! — с паническими нотками в голосе воскликнула Элоиза. Брэд стоял рядом с ней, парамедики что-то говорили ее отцу.
— Не успел. Вот как раз собирался.
— Натали знает? — торопливо спросила Элоиза. Он покачал головой. — Вот и не говорите ей! — решительно сказала Элоиза, запрыгнула в пикап и кинула последний взгляд на Брэда. Дверца захлопнулась, взвыла сирена, и машина на полной скорости помчалась в больницу. Двое парамедиков внимательно наблюдали за Хьюзом. К этому времени он уже полностью пришел в сознание и взглянул на Элоизу затуманенным взором.
— Что случилось? — спросил Хьюз хриплым голосом. — У меня ужасно болит в груди.
В обеих руках у него стояли капельницы. Парамедики сказали ему, чтобы он не разговаривал. Впрочем, казалось, что это требовало от него слишком многих усилий, поэтому Хьюз замолчал и просто держал Элоизу за руку. Она глотала слезы и молилась.
105 
