Особенно,... 
3 
— А вы что об этом думаете, Мишель?
Слова эти, произнесенные с легким акцентом, заставили ее смешаться.
— Да как вам сказать… А потом, от моего мнения вряд ли что-то зависит.
Молчаливое предложение Джереми наполнить бокал Никоса было безмолвно отвергнуто, что отнюдь не помешало Джереми наполнить свой.
— И все-таки, мне бы хотелось его услышать.
«Ну, прямо кот среди голубей, — подумала Мишель. — А что будет, если он нарвется на голубя, который его не боится? Что ж, поиграем».
— Насколько мне помнится, вы никогда особо не интересовались тем, что я думаю.
Он впился в ее глаза гипнотизирующим взглядом. Его губы разжались, приоткрыв ровные белые зубы, складки у уголков рта стали резче.
— И кто стал бы меня за это осуждать, pedhimou [2] ?
Ласковый тон, каким это было сказано, резанул по ее натянутым нервам словно ножом.
— А сейчас — главное блюдо, — услышала она голос Антонии. Нанятые официанты принялись убирать грязные тарелки и приборы, заменяя их чистыми.
— Немного вина, Никос?
Эмерсон, как всегда радушный хозяин, был удостоен не более чем мимолетного взгляда:
— Спасибо, не надо. — И Никос опять сосредоточил внимание на Мишель. — Разве мне тогда нужно было что-то еще?
Ну, это уже ни в какие ворота… Все сидевшие за столом примолкли, с интересом ожидая, что будет дальше.
Цыпленок под лимонным соусом с тушеными овощами не смог вернуть Мишель пропавший аппетит. Она потыкала вилкой цыпленка, попробовала овощи и отложила прибор.
«Господи, когда же все это кончится!» — думала она, изредка поднося ко рту бокал с водой.
Однако впереди были еще десерт, сыр и кофе. Пройдет еще целый час, прежде чем можно будет под каким-нибудь благовидным предлогом встать и уйти.
Джереми склонился к ней, положив руку на спинку ее стула.
— Скажи, дорогая, — произнес он заговорщицким тоном. — Он что, действительно так могуч в постели?
Мишель не удостоила его ответом и, старательно отводя взгляд от Никоса, завела разговор с сидевшим рядом мужчиной. Позже она не могла даже вспомнить, о чем они говорили.
На десерт было подано экзотическое блюдо, состоявшее из пахлавы, свежих фруктов и крема с коньяком.
Мишель съела лишь несколько виноградин.
— А не перейти ли нам в гостиную и там выпить кофе? — предложила Антония, увидев, что все с довольным видом отодвинулись от стола.
Это были самые прекрасные слова, произнесенные за последние несколько часов, и Мишель, вставая со стула и направляясь к родителям, с трудом заставила себя идти спокойно.
Шанталь Жерар устремила на дочь задумчивый взгляд.
— Я понятия не имела, что ты знакома с Никосом Алессандросом.
Деньги — важная вещь. Происхождение, конечно, тоже. У Бейтсон-Берроузов есть и то, и другое. Однако состояние Алессандроса так просто не сбросишь со счетов.
Мишель словно воочию видела, как крутятся шарики в голове у матери.
— Я хочу уйти пораньше.
— Едешь куда-нибудь с Джереми, дорогая?
— Нет.
— Попятно, — многозначительно сказала Шанталь. — Поговорим утром.
— Поверь, татап, мне совершенно нечего тебе сказать. — Мишель еле сдерживала раздражение, глядя па поднятую в немом укоре бровь матери. — Совершенно нечего, — повторила она спокойно.
— Если ты немножко подождешь, мы подбросим тебя до дома.
Надо было приехать на своей машине. Послушалась Джереми, которому непременно хотелось за ней заехать. Очень неразумно, усмехнулась Мишель про себя.
До дома было меньше километра, так что, будь это днем, она спокойно дошла бы пешком. Однако идти одной ночью — совсем другое дело.
— Я вызову такси.
Антония между тем угощала гостей кофе отменной марки, вместе с которым были поданы ликер, сливки, молоко, крохотное, на один укус, печенье и бельгийский шоколад разных сортов.
Мишель добавила в кофе сахара и молока и выпила его с быстротой, какую только позволяли приличия. Поставив чашку с блюдцем на ближайший столик, она повернулась, чтобы пойти попрощаться с хозяевами, и у нее екнуло под ложечкой — Антония и Эмерсон о чем-то увлеченно разговаривали с Никосом Алессандросом.
«Ничего, натяни на лицо улыбку, поблагодари хозяев за приятный вечер и быстренько к выходу. Это займет две, три, от силы пять минут».
Словно почувствовав ее замешательство, Никос поднял голову и уставился на нее.
3 
