16 
Все началось с той самой любвеобильной эльфийской принцессы, которую папочка Верховный эльф баловал, как хотел, по причине того, что дочь у него одна, да явно нагулянная со стороны. Девушка пустилась в большое турне по столицам всех дружественных и не очень государств с целью налаживания отношений, читай между строк — пошляться захотелось, разнообразия там, развлечений. А в нагрузку и для пущего присмотра дал ей отец одного из своих младших сыновей, кстати, тоже незаконнорожденного, только у эльфов это строго — от отцовства не отвяжешься, если случилась такая оказия. Да невзлюбили эти двое отпрысков одного папаши друг друга, все норовили подлянки противной стороне сделать. А тут случилось так подвернуться, доверил Верховный своей дочуре любимой в высшей степени важную вещь — не что иное как артефакт Глауре. А его возьми, да и уведи из-под самого носа эльфийской охраны, которую возглавлял знакомый нам блондинчик.
Ему дома устроили разнос по полной, наказали, изгнали из Светлого Леса, обрекая на вечное презрение и проклятие себе подобных.
Вот наш красавчик и уверен, что артефакт все еще припрятан у сестрички, так ловко избавившейся от братца.
— Да у вас там просто гадюшник какой-то, — всплеснула руками я. Потом покосилась на Зака и вздохнула: — Впрочем, у вас тоже.
— Ты свою мачеху вспомни, — обиделся асур. — Такая змея! Она ведь с самого начала была за твою кандидатуру, лишь бы сплавить подальше.
— Я бы еще и не так постаралась, чтобы сплавить себя. Святая женщина, терпеливая. Сколько я ей крови-то попортила. Мне лет пять было, когда она… ну, вышла наконец за папочку. Вот ты бы столько выдержал рядом со мной?
— Да хоть всю вечность. Не вопрос.
Погрозив ему кулаком, я перебралась на спинку кресла, в котором сидел эльф. Возражать он не стал, лишь повел остреньким ухом.
— Итак, что у нас получается? Завтра вечером красавица эльфийская принцесса проследует недалеко от Табольска вместе с караваном. Они наверняка решат задержаться на ночь в городе, так? Нет, не так. Не пойдут они в город, а с утра снимутся и съедут. За ночь мы вряд ли успеем пошурудить в их стоянке на предмет завалявшегося меж баночек с губной помадой и гребешками могущественного артефакта. И что же следует из всего вышеперечисленного?
— Надо их задержать? — щелкнула пальцами воровка, вызвав искру. Хорошее заклинание, улыбнулась я. Не вечное, конечно, но все же.
— Правильно. Предположим, мы их задержали, что дальше? Где у нас карта?
Вырвавшись из необычных объятий, Катинка принесла большую карту города и окружных сел и разложила прямо на полу. Низкий столик был безвременно утрачен во время предыдущего путча.
Пролазив вокруг нее не меньше получаса, мы дружно пришли к решению, что ничего нормального придумать просто не могли.
Вздохнув, я приняла волевое решение… поесть.
Отказываться никто не собирался. Поэтому, приманив в окно очередную ворону, я надиктовала список желаемых нами блюд и отправила «почтового голубка» к Дику, хозяину ближайшей таверны. Заслышав заветное слово «еда», из горящего камина вылезла саламандра и с видом заморенного голодом заглянула в глаза жалостливой Катинки. Ну да, Уголек даже кашу ест, за что ей большое спасибо от благодарной домохозяйки-воровки и отдельное от нас, жертв ее кулинарных талантов.
Заквиэль погладил ящерку по гребню и улыбнулся:
— Привет, малышка. — Та что-то защелкала на своем занятном языке огня. — Неужели безмозглой, — сокрушался асур, насмешливо посматривая на меня. — Я попрошу ее больше не ругаться, хорошо?
— Предательница, — фыркнула я, отворачиваясь.
— Слушай… Таня, а Нагос что сейчас делает?
— Спит. Зима же на дворе, если ты не заметил.
— А проснуться он не в силах? Ради развлечения эльфийской принцессы.
Мысль мне понравилась. Только как разбудить многоголовую гидру?
— Поднимем, — кивнула я. — Но мне нужен особый отварчик, повонючей. Иначе этого наглеца при всем усилии не растолкаешь. Только для отвара того необходимо редкое растение. Где бы его достать? В Табольских лавочках я такое не видела.
— Что за растение?
— Герань.
Все разом задумались. Потом воровка все же спросила:
— А как оно все же выглядит.
Пожав плечами я притащила книгу и сунула ее под нос собравшимся.
— Вот.
— Так это та вонючка, что у Анкиной матери на окне цветет, — вдруг ткнул пальцем Петрик.
16 
