Последние отзывы

  136  

И все это безобразие из-за какой-то надкушенной печенюшки, уведенной обжорой Угольком. Было бы что красть — печенье уже с месяц валялось по самым дальним полкам, пока на нее не наткнулся свалившийся как снег на голову взъерошенный голодный асур, на первом укусе чуть не сломавший свои шикарные клыки. Но тут он сам виноват, надо хотя бы загодя предупредить о появлении своей светлейшей крылатой особы, а не вваливаться со словами: «Признавайся, где ты прячешь любовников, а то у меня второй день рога чешутся. Растут, наверное». На что получил ответ: «Я любовников не прячу. Зачем, если ты и так с ними знаком». Закончилось все, разумеется, скандалом, после которого Данте горделиво отказался есть принесенную накануне моим ушастым эльфиком снедь, довольствуясь старым печеньем, привкус магии на котором уже давно рассеялся вместе со вкусом и мягкостью. Я готовить, даже если бы и умела, отказалась.

В результате — погром и бурная сцена примирения. Меня с Угольком. С демоном я разговаривать в тот день не пожелала. Данте дулся, морщил нос, кривил несколько тонковатые для этого лица губы… в общем делал все, чтобы я поняла, какая нехорошая неблагодарная дура. Понятливость никогда не была моим коньком, и этот красавчик был вынужден уйти не солоно хлебавшись. Хм, предварительно зашвырнув в стену тонкой эльфийской статуэткой танцовщицы.

Не впервой.

Саламандра, как никто знавшая о моих мыслях и чувствах, все же соизволила вылезти и, лихо перемахнув комнату, взобралась на колени и свернулась калачиком подобно кошке. Моя совесть, моя верная защитница. Уголек и Нагос в свое время не дали мне совсем сойти с ума от боли и потерь. И если бы сталемордый убил еще и этот дух огня, наверное, умер бы на месте, даже на полсекунды быстрее самой саламандры. Думаю, он об этом подозревал.

Есть она все равно отказывалась.

— А если я тебя подушу, ты меня тоже будешь слушаться?

Взгляд саламандры можно было перевести как «дура», так же как и руну, выведенную огненной лентой в воздухе.

Наигравшись, я вновь обратила внимание на асура, все это время внимательно рассматривавшего меня. Не нравится мне этот взгляд.

Демон усмехнулся, видно, на лице отразилось что-то.

— Ты забавная, принцесса.

— Это комплемент? — неприязненно скривила я губы.

На несколько секунд он задумался, потом утвердительно кивнул, вогнав меня в ступор.

— Благодаря этому ты до сих пор жива. Не будь мне интересно наблюдать за тобой, убил бы и за сотую часть твоих выходок.

— Вот и убивал бы, пока была возможность.

— Думаешь, сейчас ее нет? Не будь слишком самонадеянной, девочка. Ты жива только по моей прихоти, не больше. Ты умрешь, как только надоешь мне. Или начнешь раздражать.

— И что для этого требуется? — заинтересованно подалась я вперед. Не то чтобы мне хотелось побыстрей сыграть в ящик или урну, это как получится, просто всегда занятно знать.

Хананель дернул уголками губ. Непонятно, чего он хотел — улыбнуться или оскалиться.

— Из тебя выйдет шикарная Владычица, — наконец хмыкнул он. — Таких стерв еще поискать.

— Да она где-то здесь ошивается. Блондинистая такая.

— Изиабелис? Она излишне истерична и нетерпелива.

На это я некультурно засмеялась:

— Ага, а я рыжая и пушистая. — И пока кровь бурлила в венах, а страх пред этим мерзавцем отступил, задала давно волнующий меня вопрос. — За что ты так ненавидишь теней? Что они умудрились натворить такого, чтобы так желать их смерти?

Хананель на мгновенье растерялся. «Совсем расслабился», — не без удивления поняла я, а со мной это делать рисково. Но уже через секунду асур подобрался и окрысился:

— Не твое дело, девчонка.

— Ничего себе, не мое! Хотелось бы знать, за что страдаю. Ваши разборки, а мне достается.

— Вот пусть твои дружки тебя и просвещают, — фыркнул Хананель.

— Ага, дождешься от них. Откровенные асуры — это для меня что-то новое. Обычно их надо поймать за хвост и хорошенько потрясти, чтобы они открыли хоть край занавеса над своими тайнами. — Сама себе удивляюсь, дожили, начала жаловаться злейшему врагу на проделки собственных друзей.

«Женская логика», — едва ли не зевая, прокомментировал феникс.

— А ты на что надеялась? Владычица — не более чем жена Владыки. Ей разрешено лишь то, что позволяет ее супруг. Нынешняя даже слово против сказать боится. Веельзевул крепко держит ее в выгодных ему рамках. И не думай, что с тобой будет иначе, воздушный демон никогда не позволит давить на себя. Ты для него не более чем вещь, безумно любимая, но вещь, которая не имеет права голоса.

  136