Последние отзывы

  6  

– Как насчет ваших соседей?

На его лице появилось смущенное выражение.

– Соседи есть у вас? – переспросила Эмори. – У кого-то из живущих рядом есть телефон. Вы могли бы дойти…

– Рядом никто не живет.

Это было все равно что вести разговор со столбом.

– Мне нужно сообщить мужу, что со мной все в порядке.

– Может быть, завтра, – ответил мужчина, глядя в небо, хотя там совершенно не на что было смотреть. – Все зависит от того, как скоро рассеется туман. – Он закрыл дверь. – Вы дрожите. Идите, погрейтесь у огня. Если вам нужно в ванную комнату… – он указал на дверь рядом с кроватью. – Возможно, вам покажется, что там холодновато, но я включил для вас обогреватель. – Мужчина подошел к плите, на которой булькало какое-то варево. – Вы проголодались?

Он поднял крышку и помешал содержимое кастрюльки.

Его нежелание посочувствовать ей в сложившейся ситуации удивило Эмори и напугало ее. К тому же это ее безумно раздражало.

– Я не могу остаться здесь на ночь.

Хотя в ее голосе слышались почти истерические нотки, мужчина оставался невозмутимым. Он постучал ложкой по краю кастрюли, положил ложку на блюдце и вернул крышку на место. Только после этого он повернулся к Эмори и указал на входную дверь:

– Вы сами все видели. У вас нет выбора.

– Выбор есть всегда.

Мужчина отвернулся и не смотрел на нее какое-то время. Потом их глаза снова встретились, и он сказал:

– Не всегда.

Не уверенная в том, как поступить дальше, Эмори осталась стоять там, где стояла, наблюдая за тем, как хозяин дома начал накрывать на стол, раскладывая приборы для одного человека. Он снова спросил, голодна ли она.

– Нет. Меня тошнит.

– Я ждал вас, чтобы поесть в компании, но раз вы не собираетесь ужинать, не возражаете, если я поем?

Не то чтобы Эмори верила, что ее ответ имеет для него хоть какое-то значение, но все же ответила, что не возражает.

– У меня есть кое-что от вашей головной боли. А кока-кола успокоит тошноту. Хотя, возможно, вам стоит просто вернуться в постель.

Если она ляжет, то почувствует себя еще более уязвимой.

– Я немного посижу.

Эмори, пошатываясь, направилась к столу. Вспомнив, что у нее пальцы испачканы кровью из раны на голове, она сказала:

– Мне нужно вымыть руки.

– Сядьте, пока вы не упали.

Она с благодарностью опустилась на один из стульев. Мужчина принес ей пластиковую бутылочку с антисептиком для рук. Эмори щедро налила его на руки, а потом вытерла их бумажным полотенцем, оторвав его от рулона, стоявшего в центре стола.

Без долгих разговоров и сомнений мужчина взял испачканное кровью бумажное полотенце у нее из рук, бросил его в мусорное ведро, потом подошел к раковине, вымыл руки горячей водой и жидким мылом. Он открыл баночку с кока-колой, принес ее на стол вместе с пузырьком обезболивающих таблеток, упаковкой соленых крекеров и еще не вскрытой пачкой масла. Вернувшись к плите, он положил порцию тушеного мяса в керамическую миску.

Усевшись напротив Эмори, мужчина оторвал бумажное полотенце от рулона, положил себе на колени и взялся за ложку.

– Мне неприятно есть, когда вы не можете.

– Прошу вас, ешьте.

Он подцепил ложкой кусок мяса и заметил, что Эмори смотрит на содержимое миски.

– Вероятно, вы привыкли к другому.

– При других обстоятельствах мне бы это понравилось. Я очень люблю тушеную говядину.

– Это оленина.

Эмори посмотрела на оленью голову на стене над камином.

Все-таки он умел улыбаться и сделал это со словами:

– Не от этого конкретного оленя. Он уже был здесь, когда я сюда переехал.

– Переехали? Вы живете в этом доме постоянно? Я думала…

Она оглядела простую комнату с минимальным комфортом и понадеялась, что не обидела хозяина.

– Я думала, что это что-то вроде охотничьей хижины. Место, которым вы пользуетесь время от времени.

– Нет.

– И как давно вы здесь?

Поставив локти на стол, он нагнулся над миской, обращаясь скорее к ней, чем к женщине напротив, и пробормотал:

– Месяцев шесть или около того.

– Полгода… Без телефона? Что бы вы стали делать, случись какое-нибудь несчастье?

– Не знаю. Пока ничего не случалось.

Он открыл упаковку с крекерами, взял парочку и намазал их маслом. Один крекер он съел сразу, а другой бросил в миску с тушеным мясом, раздробив его ложкой, прежде чем взять еще кусок мяса.

Эмори наблюдала за ним с неприкрытым любопытством и неодобрением. Он прикрыл колени бумажным полотенцем, словно это была льняная салфетка, но ел он, держа локти на столе. Он взял масло прямо из пачки, размял крекер в миске с мясом, но вытирал рот после каждой ложки.

  6