Особенно,... 
80 
— Что за глупости, Фанни! — раздраженно бросила Серена. — Ротерхэм же не чудовище!
Но кроткая Фанни на сей раз отказалась уступить Серене:
— Нет, он именно чудовище. Не побоюсь сказать тебе, дорогая, что он пугает даже меня, хотя мне не семнадцать лет.
— Я знаю, что ты чувствуешь себя с ним неловко. И это ужасно глупо, Фанни. Ну скажи мне, какой повод дал тебе маркиз, чтобы бояться его?
— Никакого. Просто… Ты не поймешь этого, Серена, потому что ты совсем не стеснительна и никогда ничего не боялась!
— Ну уж Ротерхэма-то точно! Ты нервничаешь просто оттого, что маркиз не влюблен в тебя.
Фанни вздрогнула:
— Это было бы еще ужаснее!
— Твоя глупость переходит все мыслимые границы! Да, я предполагаю, что этот брак устроила леди Лейлхэм, и сильно сомневаюсь, что сама Эмили любит Айво. Но, в конце концов, подобные браки — обычное дело, и они нередко бывают счастливыми. Если он любит ее, то скоро приучит девочку отвечать ему взаимностью.
— Серена, я не могу поверить, что маркиз любит Эмили! Трудно найти двух других людей, настолько несовместимых друг с другом, как они.
Серена пожала плечами.
— Боже мой, Фанни, — проговорила она сухо, — сколько раз мы видели, как неглупый мужчина женился на хорошенькой простушке, и удивлялись — что заставило его выбрать именно ее. Эмили никогда не станет спорить с Ротерхэмом, она будет послушной, станет считать его совершенством. А Ротерхэма все это устраивает.
— Его — да! А ее? Если маркиз пугает девочку уже сейчас, то что же будет, когда они поженятся?
— Я бы посоветовала тебе, Фанни, не поднимать такой шум из-за каких-то домыслов. Тебе ведь неизвестно, напугал ли Айво Эмили на самом деле. Если она немножко нервничает, уверяю тебя, это из-за того, что он добивается ее близости. У него необыкновенно страстная натура, а она — совсем невинный ребенок. Так что неудивительно, что девочка напугана. Но уверяю тебя — скоро она преодолеет свою стыдливость. — Заметив, как Фанни поджала губы и отрицательно покачала головой, Серена резко сказала: — Нет, так дело не пойдет! Если в твоих странных идеях есть хоть доля правды, ей не стоило принимать предложение маркиза.
Фанни мгновенно подняла голову:
— Ах, ты не можешь знать… ты не понимаешь, Серена…
— Хочешь сказать, что девочка не осмеливается ослушаться своей мамочки? Дорогая моя, как бы сурово ни обращалась леди Лейлхэм с Эмили, не в ее власти заставить дочь выйти замуж против ее воли. А если малышка так боится ее, она должна ухватиться за любую возможность вырваться из-под деспотичной материнской опеки.
Фанни удивленно на нее взглянула и снова склонилась над своим рукоделием.
— Думаю, что ты никогда не сможешь понять… — грустно вымолвила она. — Видишь ли, дорогая, ты выросла в совершенно иной обстановке. Ты никогда не боялась своего отца. Я всегда думала, что ты была скорее его товарищем, чем дочерью. Я убеждена, что никто из вас никогда даже не задумывался над тем, что такое дочернее послушание. Меня всегда поражало, как он советовался с тобой и как храбро ты защищала собственное мнение и настаивала на своем. Я бы никогда не осмелилась так разговаривать со своими родителями. Привычку к беспрекословному повиновению, полагаю, нелегко преодолеть. Тебе кажется невозможным, чтобы леди Лейлхэм могла принудить Эмили к этому ужасному браку. Но это вполне вероятно! Некоторым девушкам — в сущности, большинству из них — даже не приходит в голову идти против воли своих родителей.
— Ты утверждаешь меня в мысли, что Эмили будет очень хорошей женой Ротерхэму, — ответила Серена. — И если тебе кажется, что маркиз дает ей основания бояться себя, ты к нему несправедлива. Да, его манеры неприятны, но позволю напомнить, что Ротерхэм — джентльмен.
Больше они не говорили на эту тему, да и Эмили, прогуливаясь с Сереной в Сидней-Гарденс, казалось, не сожалела о своей помолвке. Она восторгалась всевозможными чудесами в этом миниатюрном подобии парка Воксхолл-Гарденс, болтала о званых вечерах, на которых была в Лондоне, ей не терпелось сообщить, что королева улыбнулась ей на церемонии представления и что одна из принцесс даже немного поговорила с ней.
— Ты хорошо провела там время? — поинтересовалась Серена.
— О да, конечно! Мы еще несколько раз были в Воксхолл-Гарденс и ходили в театр и на ревю в Гайд-парке и в Альмаксе. Ой, я уверена — мы видели все-все!
— Теперь понятно, почему ты так устала.
80 
