23 
— Вот, ваша светлость, пришла юная леди, она сильно выросла с тех пор, как вы видели ее последний раз.
Атейла молча последовала за Фелисити, и они оказались в огромной, довольно необычной спальне.
В глубине стояла массивная деревянная кровать с пологом. Столбики кровати были вызолочены и напоминали стволы сосен, освещенные солнцем, а сверху они были украшены огромными страусовыми перьями. На кровати в подушках, полулежала старуха. Пожалуй, ничего более странного Атейле видеть не приходилось. Лицо старухи бороздили глубокие морщины, глаза глубоко запали. Огненно-рыжий парик украшали бриллиантовые заколки. Несчетное число цепочек и ожерелий отягощало худую старческую шею, жемчужное колье спускалось на грудь. Тощие руки с набухшими венами и опухшими пальцами были унизаны кольцами. Драгоценные камни блестели и переливались при каждом движении их обладательницы.
Атейла была так поражена, что чуть не забыла сделать реверанс, но Фелисити сразу подбежала к кровати.
— Так значит, ты вернулась! Что же ты не навестила меня раньше? — спросила старуха у девочки.
— А я помню вас! — воскликнула Фелисити. — Я помню эти украшения. Вы всегда разрешали мне поиграть с ними.
Видимо, леди-вдова тоже вспомнила об этом, потому что легкая улыбка чуть тронула ее тонкие, старческие губы.
— Да, — задумчиво сказала она, — ни одна женщина, сколько бы ей ни было лет, не сможет устоять перед бриллиантами! Вот, надень это кольцо!
Она сняла одно кольцо и положила его рядом с собой. Фелисити быстро надела его на большой пальчик, и бриллиант заиграл всеми своими гранями в лучах света, падавшего из окна.
— А у мамы есть бриллиант больше, чем этот! — сказала Фелисити, рассматривая кольцо.
Последовала такая тишина, что Атейла даже вздохнуть не смела. Вдова перевела взгляд на нее.
— Вы ее гувернантка, насколько я понимаю?
— Да, ваша светлость.
— Что-то вы не похожи на гувернантку. Слишком молодая и слишком хорошенькая! Хотите найти себе мужа? Но здесь это маловероятно.
Атейла молчала, думая про себя, что ей, конечно, доводилось встречаться со странными людьми, но все они не выдерживали сравнения с прабабушкой Фелисити.
— Моя задача, ваша светлость, обучать Фелисити, особенно английскому.
— Да, я думаю, после того как она пожила во французском доме, это действительно необходимо, — съязвила старая леди. — Интересно, чему, кроме французского, она научилась за эти три года?
Намек был столь очевиден, что не заметить его было невозможно. Атейла промолчала. Тогда вдова сказала:
— Я, кажется, задала вам вопрос, молодая леди. Вы что же, считаете окружение, в котором воспитывалась моя внучка последние три года, подходящим для нее? Вы его одобряете?
Атейла подумала, что вопросы, которые задает старуха, стоят вопросов ее внука. Однако продолжать молчать было невежливо.
— Я всегда считала, ваша светлость, человек просто должен выполнять свою работу, не важно, как он при этом выглядит. Я со своей работой, по-моему, справляюсь.
— Уверена, что вы стараетесь, и не говорю, что ваше отношение к работе плохо. Однако я считаю, что гувернантка должна выглядеть как гувернантка!
— Мне казалось, что гораздо важнее ее поведение, чем внешний вид, — ответила Атейла не сдержавшись.
Неожиданно старая леди засмеялась:
— О, да у вас есть характер, не так ли? Что ж, должна, сказать, это вас не портит!
Она сняла с пальца еще одно кольцо и протянула его Фелисити. Это был очень большой изумруд. Когда девочка взяла его, леди спросила:
— Этот камень больше нравится тебе? Он достаточно большой?
— Очень красивый и очень большой, — ответила Фелисити.
— Даже больше, чем у твоей мамы? Девочка покачала головой:
— Мама не любит изумруды, она говорит, что они приносят несчастье. Вдова рассмеялась:
— Да, она-то уж знает. Смею сказать, немного счастья ей бы не помешало.
Она протянула холодную когтистую руку.
— Ну давай сюда мои сокровища, дитя! Поиграешь ими в другой раз. Приходи ко мне сегодня вечером и приводи с собой свою мисс. Хочу присмотреться к ней.
— А зачем? — спросила Фелисити, и Атейла подумала, что и сама хотела бы задать тот же вопрос.
— Меня трудно обмануть, — сказала вдовствующая леди, обращаясь скорее к Атейле, чем к своей правнучке. — Я хоть и старая, но прекрасно вижу, что делается в доме.
Фелисити скучала, не понимая о чем идет речь, поэтому она соскользнула с кровати и подошла к Атейле.
23 
