48 
— Конечно, нет, — безмятежно отозвалась Леони.
Джон нахмурился и приподнял ее лицо, заглядывая ей в глаза.
— Похоже, ты проявляешь поразительное безразличие к этой теме.
Она пожала плечами.
— Как и ты, я задумалась о последствиях только много позже… когда уже было поздно.
— И ты не возражаешь?
Она покачала головой.
— Поскольку речь идет о твоем ребенке, Джон, нет, конечно!
— Слава богу! — Он вздохнул и страстно поцеловал ее. — По правде говоря, это, вероятно, случилось из-за подсознательного желания заполучить тебя наверняка!
— И со мной, наверное, тоже, — призналась Леони. — Но в тот момент я уже не сомневалась… Я знала точно, что люблю тебя по-прежнему сильно, еще тогда, когда ты чуть не сорвался со скалы. После этого я только предпринимала отчаянные попытки вернуть тебя. Я решила соблазнить тебя, чего бы это ни стоило.
— Жаль, что я не дал тебе шансов попробовать! Глаза Джона потемнели.
— Да нет уж, все-таки я еще ни разу в жизни не пыталась кого-то соблазнить. Возможно, я только бы все испортила!
Он рассмеялся.
— Лео, поверь мне, успех был бы тебе гарантирован! Это стало уже совершенно очевидно, когда мы танцевали на вечеринке Адама, помнишь? Еще тогда я бы с удовольствием занялся с тобой любовью.
— Тогда почему ты вел себя так ужасно, когда я пришла к тебе сюда тем же вечером?
— Потому что я сходил с ума, мисс Дисарт! — Он погладил ее щеку указательным пальцем. — Когда ты ворвалась сюда, бросая мне в лицо дикие обвинения, я потерял над собой контроль… — Его глаза вспыхнули. — И потом, я должен был убедиться, что ты все еще что-то чувствуешь ко мне.
— Я почувствовала, еще как! — воскликнула она с горечью. — Вот здесь, на этом самом диване! Ты порадовался своей мести?
— Некоторым образом… Но только вначале, потому что потом я потерял голову в значительно большей степени, чем ты. До сих пор не могу понять, как я вообще смог остановиться…
— Но теперь ты не должен останавливаться, — заметила она самым невинным тоном, но он покачал головой.
— Не сейчас. Ты еще кое-что должна сделать для меня.
— Все, что хочешь, — тут же пообещала она.
— Надеюсь, что так, Лео, потому что, даже не говоря уже о возможном ребенке, я не намерен снова отпускать тебя надолго. — Он взял ее лицо в ладони. — Не возвращайся во Флоренцию.
— Я и не собираюсь. — Она звонко рассмеялась, наблюдая его удивление. — Я позвонила директору школы и уговорила его взять другого преподавателя на весеннюю четверть…
Джон приник к ней поцелуем, его руки с такой силой сжали ее, что Леони едва не задохнулась и, исполненная нетерпения, настойчиво оттолкнула его прочь. Вскочив, она стянула с себя куртку.
— Джон… — прошептала она, — давай сделаем это точно… Наверняка… Пусть у нас будет ребенок!
Прямо сейчас…
С трудом дыша, они смотрели друг другу в глаза, затем во взгляде Джона вспыхнуло пламя.
— Если хочешь… Но сначала я должен раздвинуть диван. Я не хочу зачать своего первенца на полу.
Они вместе раздвинули диван в отчаянной спешке, а потом улеглись на него, прижавшись друг к другу.
— Вот так это и должно быть, — сказала Леони, прижимаясь щекой к его плечу.
— На шатком диване, в холодном, полупустом коттедже? — рассмеялся он.
— Я не это имела в виду. В тот раз, у тебя на квартире, это произошло неожиданно, как буря, которая унесла нас куда-то.
Он приподнялся над ней, опираясь на локоть.
— Ты хочешь дитя любви, а не результат беспечной оплошности.
— Именно так! — Леони признательно улыбнулась. — Ты всегда умел читать мои мысли.
— А ты сможешь прочитать сейчас мои? — спросил он, обрушиваясь на нее сверху и крепко прижимая ее к себе.
— Мне это не нужно! — Она рассмеялась, задыхаясь.
Глава 13
Леони вернулась домой глубокой ночью.
Джон настоял на том, чтобы поехать во Фрайерз-Вуд вместе с ней, предпочитая затем одному вернуться пешком в Брок-Хилл, но не позволил ей ехать в машине одной посреди ночи. Они долго прощались возле черного хода в дом — так тихо, как только могли, довольные, что Марци еще слишком слаба и одурманена лекарствами, чтобы поднять переполох.
Леони завела будильник, но проснулась задолго до намеченного часа.
Хотя было совсем еще раннее утро, кухню уже наполнял восхитительный запах жареного мяса.
Френсис Дисарт, которая завтракала за столом, с удивлением посмотрела на дочь:
48 
