188 
Она не совместима с привычкой.
Привычка и довольство превращают любовь Драконов в совершенно иное чувство.
Или она просто умирает.
И иногда — лучше бы она просто умирала…
(Ян Словик «Трактат о Драконах»)
«Они хоть отлипают друг от друга?» — Прозвучало ну о-очень скептично.
«Ага. Иногда. Но не на долго».
По моему скромному мнению это самое «иногда» бывает уж очень часто. Вот и сейчас, судя по всему, придется отрываться от теплого тела Сери и снова куда-то тащиться.
Почувствовав мое недовольство, Змей чуть сильнее сжал меня в своих руках и поцеловал в висок.
«Может никуда не пойдем?»
— Ну уж нет. Я хочу решить все раз и навсегда. Хотя пятой точкой чувствую — не получится.
— Какое чувствительное место! — улыбнулся Сери, ощупывая мой зад.
Лизнув его губы, я грустно улыбнулась и отошла на пару шагов в сторону, проверяя целую сеть нитей-связок, стоивших мне пяти часов без сна. Я опутала нас так сильно, что даже сейчас чувствую быстрое от волнения биение его сердца. Позднее половину из этих нитей я сниму, дабы не мешали нам просто жить, но сегодня мне надо защитить его, надо уберечь от возможного влияния.
Могла ли я раньше подумать, что буду так трястись за жизнь дракона? Тем более этого желтоглазого, мерзопакостного, сволочного Сери? Да ни в жизнь! До сих пор считаю, что гуманней было прирезать меня во время драконьего эксперимента. Меньше бы мучалась.
За эти шесть дней, прошедших после побоища в Снежных пустынях, я очень часто задумывалась — а что же произошло меж нами? Как напористому, порой грубому в решениях и словах, совершенно невыносимому дракону удалось добиться моей любви, ведь всю сознательную жизнь именно таких мужчин я и боялась. Так же еще неуверенную в себе, испуганную меня интересовало — как он умудрился полюбить? Неужели не понял, что цепи имеют два конца. Или же знал?
Драконы!
Наконец послышался далекий, приглушенный рев, который ознаменовал собой песнь приглашения. В тот же момент потоки воды, заменявшие этой пещере одну из стен, раздвинулись, выпуская нас из плена драконьего гостеприимства. Не скажу, что нам здесь было неуютно, словно в тюремной камере, совсем наоборот. Сухая светлая пещера с небольшим озерцом посредине будто создана как комната в огромном дворце клана истинных драконов. Огромные валуны, застеленные пушистыми коврами, заменяют диваны; свет, падающий из верхних отдушин играет в водной глади тысячами бликов.
Вот только разум и сердце твердят, что по собственному желанию такие места не покидают.
Совсем недавно мне казалось — ничто в этом мире меня больше не удивит. Глупой была.
Хм… какой оптимизм с моей стороны.
Мы прилетели ночью, и теперь при свете дня я могла уже спокойно полюбоваться на произведение искусства природы и драконов. Горный хребет, подобный гребню огромного древнего дракона, врывался в небо сотней острых пик и окружал кристально чистое озерце с многочисленными ручейками и водопадиками — такими же, как тот, сквозь который мы только что прошли. Вода оказалась столь прозрачной, что можно разглядеть каменное дно, усыпанное переливающимися, возможно драгоценными самоцветами. Посреди озерца над водой высился огромный валун, выступающей частью напоминающий спину черепахи — такой же овальный, неровный, покрытый странным рисунком. И сила от него шла нешуточная. Да и все это место казалось мне чем-то нереальным, сказочным.
Место, где судят драконы.
«Нам туда! Не пугайся, Змейка. Иди по воде. И запомни — здесь каждое твое движение, каждый вздох — испытание. Твое или чужое».
Но как по ней идти, если она, едва колышась под ласковым ветром, лижет кожу сапог? Вот за что терпеть не могу драконов, это за их любовь к выпендрежу! Могли бы и мостик сделать, чего им стоило. Но нет же, намудрили, тритоны-переростки.
К моему удивлению вода восприняла подобную наглость довольно благосклонно, наверное давно привыкла к таким тараканам в голове у драконов. Под ногами оказалась немного зыбкая, неустойчивая субстанция, больше напоминающая очень густой кисель. Хотя выглядела все так же — прозрачная, радужная вода. Искушать судьбу и волю столь странной стихии мне совсем не хотелось, и до островка я добиралась едва ли не бегом.
И только там поняла, что все мои друзья остались позади, на неровном каменном берегу. Это отдалось в сердце болезненным холодом. Но уже через секунду послышался противный скрежет когтей о камни, и чей-то тяжелый хвост хлопнулся о воду, обрызгав и меня, и самого желтоглазого. Похоже, вода не выдержала над собой издевательств в виде здоровенного красного дракона. И правильно — у него крылья есть.
188 
