Последние отзывы

  45  

— Прекрати, — прошептала она и не успела еще раз спросить, в чем дело, как он навалился на нее всем телом, прижал к сиденью и запечатал ее рот поцелуем, который совершенно не походил на поцелуй ее мужа.

«Он играет!»

Она вонзила ногти Алексу в руку и прикусила его губу, а потом собралась с силами и оттолкнула его.

— Прекрати! — приказала она. — Прекрати немедленно!

На мгновение он замер, и его серые глаза стали цвета арктического льда. Из них медленно вытекала жизнь, пока перед Касси не осталась только пустая оболочка. А потом что-то, подобно вспышке, пронеслось по его телу, наливая румянцем щеки и зажигая искорки в глазах. Перед ней опять сидел Алекс и пожимал плечами.

— Не нужно было меня кусать, — сказал он. — Я просто решил, что ты захочешь увидеть представление, так сказать, из первых рук.

Касси, все еще настороже, сжалась в уголке сиденья.

— Это он тебе рассказал, где я была? — Она перевела осуждающий взгляд на Джона.

Алекс потянулся за ее рукой и переплел свои пальцы с ее.

— Я все о тебе знаю, — улыбнулся он.

Она уже начала верить, что так оно и есть. Он вновь превратился в Алекса, к которому она привыкла за последние несколько дней — веселого, нежного и уютного, как старое кресло. Касси дивилась: неужели это просто очередной образ — образ, в котором он пребывает большую часть времени?

Она покачала головой, отгоняя безрадостные мысли. О чем она думает? Она же видела Алекса без маски — когда он рассказывал о своих родителях, когда пытался научить ее приемам карате на пляже, на мелководье, когда тянулся к ней во сне и шептал ее имя. Невозможно все время играть; смешно думать, что то, что она видела, было маской. Она пожала его руку.

— Прости, — извинилась она. — Обычно я не кусаюсь.

Он обернулся, похлопал рукой рядом с собой, и Касси с готовностью придвинулась ближе.

— Но почему, ради всего святого, ты выбрал Антония?

Алекс улыбнулся.

— Раньше, когда мы только поженились, ты любила Антония, — ответил он.

Касси открыла было рот, чтобы возразить, но передумала. Алекс прав. Он делал все для нее, а в настоящий момент она практически ничего не помнила, и оставался один путь — верить ему на слово.

Четверть часа они ехали молча, потом Касси почувствовала, как Алекс поцеловал ее в макушку.

— Наверное, ты просто нервничаешь перед встречей с прислугой, — предположил он.

Касси смотрела в окно. Она знала, что они едут мимо деревьев, дорог, цветущих кустов, но машина двигалась настолько быстро, что мир превратился в цветные пятна, и она ничего не могла рассмотреть.

— Да, — согласилась она. — Наверное.

Дом в Бель-Эйр стоял на холме, в конце двухкилометровой подъездной дороги — белый особняк с коваными металлическими решетками и шиферной крышей. Над крыльцом, на втором этаже, располагалась веранда, в открытых застекленных створчатых дверях которой развевались кружевные занавески до самого пола. Решетка с левой стороны дома была увита розами, гелиотроп занял правую стену. Вдалеке Касси видела симметричные сады и два домика — небольшие белые копии основного дома. Все здесь напоминало луизианскую плантацию.

— Боже мой! — прошептала она, выходя из машины и слушая, как под кроссовками скрипит гравий. — Я не могла здесь жить.

Алекс взял ее под локоть и повел к крыльцу. Джон открыл внушительную дубовую входную дверь, на которой была вырезана голова льва.

Прихожая оказалась огромной комнатой с высоченными потолками, с двойной винтовой лестницей и розовым мраморным полом. Касси опустила взгляд на пятно света из разноцветного стрельчатого окна над дверью. На ее левой кроссовке и икре, словно пятно, отражались инициалы Алекса.

— Касси! — окликнул он, и Касси подняла голову. — Джон всех предупредил о твоих… небольших проблемах, и все вышли сегодня на службу, чтобы помочь тебе до нашего отъезда в Шотландию.

Касси пробежалась глазами по ряду вышколенных фигур, стоящих у лестницы слева, как ряд солдатиков. Тут, конечно, был Джон, который исполнял роль не только водителя и телохранителя, но и в некотором роде мажордома. Рядом стоял мужчина в кухонном фартуке на крепкой фигуре, потом девушка в простой черно-белой униформе горничной. Еще один мужчина стоял чуть в стороне, как будто не желал, чтобы его ассоциировали с домашней прислугой. Он сделал шаг вперед и протянул руку.

  45