41 
— Если ты не хочешь больше играть, Ройс, так и скажи.
Ройс наклонился и схватил кости.
— Не преувеличивай, кузен, просто у меня в голове все перепуталось.
— В последнее время ты и вправду стал слишком задумчив. Хотя стоит ли этому удивляться, если принять во внимание все последние происшествия? А теперь вот пришло известие, что к нам едет король, только неизвестно, когда прибудет.
— Когда прибудет, тогда и прибудет, — пробурчал Ройс. — Это меня не беспокоит.
— В самом деле? Тогда что же? Наверное, пленники — они ведь причиняют тебе столько хлопот, — предположил Альден. — А может, тебя заботит только один из них?
— Кого ты имеешь в виду?
— Действительно — кого? — Альден засмеялся. — Перестань, Ройс. Почему ты мне сразу не сказал, что она так необыкновенно красива?
— Как ты можешь еще смеяться, Альден? Она дважды пыталась убить тебя!
— Я думаю, у нее есть на это причины. Но кто может чувствовать отвращение к такой красавице?
— Я.
— Правда? Почему? Разве можно обвинять ее в том, что сделали датчане? Она ведь не датчанка.
— Ты забываешь, что ее соратники пришли сюда, чтобы грабить и убивать. Они сровняли бы Виндхёрст с землей, если бы вы не напали на них в лесу.
Тихий голосок вмешался в разговор: — Они бы прошли мимо нас.
Только сейчас Ройс и Альден заметили Мечан, которая тихо приблизилась к их столику, чтобы понаблюдать за игрой. Ройс нахмурился, однако тут же сделал над собой усилие, чтобы придать своему лицу приветливое выражение.
— Откуда ты это знаешь, малыш? — осторожно спросил он.
Она испытующе взглянула на него и подвинулась ближе, убедившись, сто он не сердится.
— Мне сказала Кристен. Она сказала, что они шли к монастырю Юрро, да и то по глупости.
— Когда ты говорила с ней?
— В тот день, когда ее привели в дом.
— Она тебе еще что-то рассказала, Мечан?
— Да, много. Она рассказала про свою семью. Сказала, что ее отец еще больше тебя, и тоже очень вспыльчивый. — Почувствовав, что сказала лишнее, Мечан умолкла. — Я не хотела… — прошептала она, потупившись.
— Конечно, не хотела, — сказал Альден. Он широко улыбнулся и усадил ее на колени. — Мы все знаем, каким бывает твой брат в гневе.
Ройс тоже улыбнулся, желая показать, что он совсем не сердится на нее.
— Рассказывай дальше, малыш. Что она тебе еще говорила?
— Ты же не выдашь ее тайны, Мечан? — шутливо спросил Альден.
— Альден! — прошипел Ройс, не сдержавшись.
— Ага, значит, тебе интересно?
Мечан озадачила их вопросом: — Почему ты приказал приковать ее к стене, Ройс?
— Потому что она хочет убить нашего кузена Альдена, а он не достаточно силен, чтобы защищаться, — с мстительной ухмылкой глядя на Альдена, ответил Ройс.
Мечан повернулась на коленях Альдена и посмотрела на него широко открытыми глазами:
— Почему она хочет убить тебя?
— Действительно, почему, собственно? — пожаловался тот, состроив шутливую мину. — Я такой славный парень.
— Ты, наверное, ошибаешься, — сказала Мечан.
— Нет, малыш, это действительно так, — уже серьезно проговорил Альден со вздохом. — Я убил какого-то Зелига, и она говорит, что должна отомстить за его смерть.
— Ты убил Зелига? — выдохнула Мечан. — О Альден, почему именно ты? Она должна тебя страшно ненавидеть.
Ройс наклонился через стол и взял сестру за руку, чтобы она посмотрела на него.
— Ты знаешь, кто был этот Зелиг, Мечан?
— Да, она мне рассказала. Но она очень сердилась, когда рассказывала о нем. Это было после того, как я сказала, что Юрро разрушили датчане. Она сказала, что Зелиг и половина команды погибли зря. Потом она так испугала меня — стала бить кулаками по столу, даже опрокинула стол. После этого больше я не говорила с ней, но, по-моему, она очень горевала и поэтому была такой злой. До этого она была со мной очень добрая.
— Да, она может быть очень доброй, когда это ей нужно, — пробурчал Ройс про себя, но он не забыл, что его так заинтересовало. — Кто был Зелиг, Мечан?
— Разве Альден не спросил ее?
— Мечан!
Она побледнела, когда он повысил голос, и поспешно ответила:
— Ее брат, Ройс. Она сказала, что он был ее другом и братом.
Несмотря на то, что это открытие произвело на Ройса ошеломляющее действие, от него не укрылся испуг девочки, и он проклинал себя за несдержанность.
41 
