Особенно,... 
3 
— Гм…
У столика появился официант с подносом, и беседа прекратилась. Но Марианне кусок не лез в горло; снова и снова она перебирала в памяти каждую подробность недавней встречи с Хадсоном.
Он выглядел, как всегда, безупречно. Один вид его мог вызвать благоговейный трепет. Выше шести футов ростом, он возвышался над остальными мужчинами как башня; прекрасно сшитый костюм не мог скрыть натренированные мускулы, а черные как вороново крыло волосы и темно-серые глаза на красивом волевом лице были невероятно привлекательны. Никогда до сегодняшнего дня Хадсон не казался Марианне холодным и жестоким. Однако сегодня он именно таким и был — суровым, безжалостным, бескомпромиссным; только теперь Марианна смогла в полной мере оценить тот знаменитый «напор», который создал юристу де Сансу славу в суде.
О Хадсоне говорили, что он вцепляется противнику прямо в горло и не отпускает, пока не добьется своего. Кроме того, он не продавался ни за какие деньги. Самые свирепые преступники трепетали от страха, узнав, что де Санс собирается представлять в суде их противников! Но с Марианной Хадсон был иным — нежным, внимательным и удивительно чувственным.
— Марианна! — Голос Кийта извлек ее из пучины болезненных воспоминаний. — Ты меня не слушаешь?
— О, извини, — поспешно ответила Марианна.
— Это я должен извиниться, — тихо заметил Кийт. — Ты все еще любишь его, верно? Только слепой мог бы этого не заметить.
Слова его прозвучали не вопросом, а утверждением. Промолчать означало согласиться.
— Люблю? Хадсона де Санса? Ты с ума сошел! Я же говорю, мы не виделись два года! Да и не было никакой любви… — Марианна оборвала себя на полуслове. Она возражала слишком громко и многословно, и Кийт тоже это понял.
— Марианна, я не хочу лезть тебе в душу. Я хочу только одного: чтобы никто и ничто не помешало твоей карьере. Понимаешь?
Марианна молча кивнула. В горле у нее стоял тяжелый ком.
— Я беспокоюсь о тебе, — тихо прибавил Кийт. — Мы с тобой хорошо сработались, верно?
— Спасибо. — Она глубоко вздохнула и выдавила из себя жалкое подобие улыбки. — Ты знаешь, Кийт, как я люблю свою работу! Я никогда и не мечтала, что смогу путешествовать по всему миру…
— … и любоваться на красавчика босса — это самое главное! — Кийт попытался перевести разговор в шутку. — А теперь доедай: впереди у нас нелегкая работа. Предстоит снимать Марджори и Джун на борту рыбачьего судна, а если учесть, что обе страдают морской болезнью…
Вторая половина дня прошла, как и ожидалось, без приключений. С безоблачного неба смотрело на мир слепящее африканское солнце, и танцующие волны, пропитанные солнечными бликами, составляли прекрасный фон для изящных фотомоделей в безумно дорогих пляжных костюмах. Мечта фотографа! Обычно Марианна наслаждалась своей работой — обычно, но не сейчас.
Ибо взор ее то и дело обращался к пристани в надежде поймать взглядом высокую мужскую фигуру, одетую в темное. Марианна сама понимала всю нелепость своего поведения. У Хадсона новая подруга — сногсшибательная рыжеволосая красотка. С какой стати он захочет продолжать прерванный роман? Их дороги разошлись, и теперь Марианна ничего для него не значит.
Но и во время работы, и позже, сходя на берeг, она не переставала изводить себя вопросами о Хадсоне. Зачем он приехал в Танжер — по делу или ради удовольствия? Кто ему эта женщина — случайная подруга, любовница или, может быть, жена?
При этой мысли Марианна вздрогнула, словно от удара в солнечное сплетение.
Да, Хадсон вполне может быть женат или помолвлен. Ему уже тридцать семь — он на двенадцать лет старше Марианны, — и в своем кругу он считается завидным женихом.
— Такси или извозчик? — спросил Кийт, беря ее под руку и указывая на несколько ярко освещенных экипажей, ожидающих пассажиров.
— Как хочешь, — рассеянно ответила Марианна. Мысли ее витали за миллион миль отсюда. — А куда едут остальные? Кажется, был какой-то разговор о рынке?
— Марджори, Джун и Гай отправляются за покупками. Мы могли бы… — Кийт вдруг замолк, глядя Марианне через плечо, и на лице его отразилось раздражение. — Какого черта он здесь делает? Что за вездесущий тип!
Марианне не нужно было оборачиваться, чтобы понять, о ком речь. Только Хадсон де Санс умел вызывать у людей такие чувства. Раздражение, за которым скрывается тревога, даже страх.
3 
