Особенно,... 
13 
Кернан тряхнул головой, не узнавая себя. Конечно, в том, что он ослабил контроль, виноваты обстоятельства: двадцать четыре часа террора в руках племянника, аварийное торможение автомобиля, на котором прибыла няня, спасение ее из-под снега. Все это нарушило размеренный порядок его жизни, внесло сумбур в мысли.
Трудно представить, что только вчера его окружал совершенно иной мир. Кернан сидел в зале заседаний на презентации, которую проводил один из его первых замов. Когда-то он числил Марка среди лучших друзей. Теперь Макалистер едва мог смотреть на него – они были вместе в тот день, Марк стал свидетелем самого страшного момента жизни Кернана, его катастрофической беспомощности.
Марк говорил о новом объекте недвижимости – башне, в которой разместятся магазины, офисы и жилые квартиры. Ее строительство было намечено на земельном участке, приобретенном компанией «Макалистер энтерпрайзиз» в фешенебельном районе Ванкувера. Кернан заставлял себя сосредоточиться, ведь, даже если отбросить все титулы, он оставался фактическим хозяином своего детища. А его безразличие в последнее время породило слухи о готовящейся продаже компании.
Взгляд Кернана был устремлен за окно, на низкие серые облака, типичные для поздней осени на побережье Ванкувера. Капли дождя, как шарики ртути, скатывались по широким, от пола до потолка, стеклам окон зала заседаний. Сквозь мглу за высокими башнями офисов вырисовывались силуэты гор.
С тех пор миновал почти год.
Говорят, время лечит. Какое-то время Кернан надеялся на это, хватаясь за поверье, как утопающий за соломинку. Но боль терзала так же остро, как в день, когда все случилось. Внутри его образовалось темное, закупоренное пространство. Все силы Кернана уходили на то, чтобы не дать ему открыться. Если крышку сорвет, то отчаяние, копившееся в нем со дня гибели друга, выплеснется наружу – черное, липкое, как жидкий асфальт. Ему казалось, что чернота будет поглощать его постепенно, пока совсем не вытеснит свет.
– Мистер Макалистер?
Он вздрогнул. Он даже не заметил, как его персональная ассистентка, безупречно-компетентная мисс Харрис, вошла в зал. Она склонилась над ним и шептала о каком-то важном деле, требующем немедленного участия.
– Мистер Макалистер?
Она смотрела с тем же выражением, какое он наблюдал у сестры, партнеров по бизнесу, персонала, Марка – с сочувствием и озабоченностью. Все они будто просили его опомниться, вернуться в реальный мир, но у Кернана хватало сил только на то, чтобы бороться с чернотой, грозившей поглотить его.
Испытывая облегчение оттого, что может покинуть зал заседаний, Кернан кивнул обеспокоенному Марку, извинился и последовал за мисс Харрис к двери. До него, как сквозь пелену, доносился ее голос: «…оставила его…вы ожидали…не предупредили меня». Они шагали по коврам, устилавшим коридоры его империи, в приемную рядом с личным офисом. Кернан заглянул в приоткрытую дверь своего кабинета, которым когда-то гордился: дорогой паркет, камин, предметы искусства, спрятанный за стенной панелью огромный экран телевизора – здесь все говорило о том, что он достиг вершины. Но прежние победы стали теперь для Макалистера пустым звуком.
Возле приемной мисс Харрис пропустила его вперед. В нос ударил незнакомый запах, предупреждающий о том, что его ждет неприятный сюрприз. Кернан вошел и застыл. В центре большого стола в переносной люльке с широкими мягкими бортами лежал младенец. Его пухлые ножки яростно пинали бортик, вокруг распространялся весьма неприятный аромат. Хотя для Кернана все дети были на одно лицо, он сразу узнал малыша. Это был Макс. И, судя по запаху, ему требовалось сменить подгузники.
Свидетельница этой сцены, молоденькая секретарша, кинула испуганный взгляд на мисс Харрис и, повинуясь ее кивку, метнулась со своего кресла прочь мимо Макалистера с таким видом, будто за ней гнались орды Чингисхана.
– Какого черта?! – возмутился Кернан. – Где Адель?
Мисс Харрис уставилась на него:
– Она оставила его. Сказала, что договорилась с вами.
Не могла же его сестра Адель всерьез решить, что он способен позаботиться о ее ребенке! Ни о чем они не договаривались! Кернан знал, что в последнее время страдает забывчивостью, но не в этом случае: он никогда бы не согласился взять Макса. Однако приближалась годовщина гибели ее мужа.
Адель попросила время для себя. Он помнил, что согласился.
– Что конкретно она сказала?
13 
