27 
Подходить к краю я опасалась. Даже после сытного ужина, которым угостил меня теншуа, так и не набралась смелости.
Кстати, теншуа – это раса. Звали крылатого Оюррином. Мне, конечно, сразу захотелось переименовать его в Юрку, но ангелок оказался резко против, даже пригрозил выкинуть из дома прямо в пропасть. Я скептически посмотрела на него. Теншуа выглядел, как подросток лет четырнадцати, причем очень тощий. Эдакий цыпленочек с тонкими костями, розовыми крыльями и волосами. Что только подчеркивалось невысоким ростом и какой-то птичьей грацией, немного резковатой. Правда, характер у него неангельский. По вредности этот тип легко мог меня переплюнуть. Уважаю!
Мне же на время ужина пришлось возвращать себе вид, близкий к человеческому. Видите ли, Юрка не потерпел бы за столом животное. После ужина организм потянуло в сон. Я хотела было перекинуться в крылатую лисицу, все же более подходящий образ для этого гнезда, но Оюррин насмешливо склонил голову набок:
– Да не бойся, никто тебя тут не съест. Обещаю – пока ты в моем доме, ты в безопасности.
– Угу. А вон там твой дом кончается и начинается пропасть, – ткнула я в сторону. Куда ни глянь – почти везде она, родная, открытая всем ветрам.
Хотя ветра я тут особого не чувствовала.
Ну да ладно, Юрчик меня все же уболтал не менять ипостась. Местечко я себе приготовила подальше от опасного обрыва, поближе к единственной каменной стене. Только проспала совсем недолго: слегка отдохнув, организм вдруг вспомнил о чувстве самосохранения и ударился в панику. То ему ветер задувает, то балки скрипят, то кричит кто-то так страшно! В общем, пришлось лезть в сумку и вытаскивать успокоительное. Благо храмовницы сунули – сказали, для пообщавшихся со мной.
А пока сон не пришел, я рассматривала колечко, болтающееся на нитке, собранной Олтой из мелких бусин. Простой золотой ободок с печаткой в виде головы волка и крыла летучей мыши. Гравировка очень четкая. Все детальки мелкие, но в свете двух лун и миллиардов звезд видна каждая черточка.
Разумеется, мысли как-то сами перетекли к этому ушастому предателю. Так тоскливо мне вдруг стало, хоть волком вой. И хуже всего от осознания – я продолжала скучать по нему. Знала, что сволочь… и все равно…
Дурацкая женская натура. Мы любим мерзавцев, ценим ушедших, привязываемся к непостоянному. Сердце женщины – загадка, прежде всего для нее самой.
– Ну так зачем ты пришла? – спросил крылатый за утренней чашкой ароматного напитка. Из моих запасов, между прочим! Ту бурду, похожую на переваренный жженый кофе, я пить отказалась, достала травяной сбор. Общеукрепляющий.
– А что, просто так зайти не могла?
– В эти горы просто так никто не ходит. Опасно слишком. – Он чинно сдул белесый парок над блюдцем и глянул поверх него. – Так что тебе нужно, Лиса?
– Смотря что у тебя есть, – насупилась я. Дракон ведь не объяснил, что это за артефакт такой. Вот я впросак попаду, если у теншуа их несколько.
– У меня много чего есть, – нагло улыбнулась эта ошибка Сергея Зверева.
Я засопела, потому как сказать было нечего.
– А что у тебя есть взамен?
И снова молчание.
– Зачем же ты пришла, если не знаешь, что тебе нужно и на что это обменять?
– Меня как послали, так я и пришла!
– Кто послал?
– Раздолбай один.
Юрчик помолчал и с заметной ленцой завернул кусок мяса и зелень в сухую пресную лепешку – точно такой я уже несколько минут давилась. А сразу показать нельзя было? Нравится ему меня дурой выставлять!
– Давай так – я разрешу тебе забрать одну вещь из моей коллекции, любую, какую захочешь, но ты взамен кое-что сделаешь для меня.
– Что? – напряглась я.
Он снова фыркнул:
– Нужна ты мне была, корова! Есть у меня работка. Не скажу, что непыльная, зато как раз для таких недалеких умом, как ты.
– Слышь, Юрик, еще раз скажешь что-то в этом роде – и быть тебе не ангелом крылатым, а курицей щипаной. Все понятно?
Глаза его нехорошо блеснули:
– А ты не забываешься?
– Всему есть границы. Оскорблять себя я не дам. Понимай это как хочешь, герой анимашки!
Хорошо хоть ангелок не понял, кем я его обозвала. А спросить гордость явно не позволила, вон лоб морщил.
Кстати, задание оказалось, мягко говоря, очень грязным. В прямом смысле слова! В горе́ у пернатого обнаружилась пещерка с наваленной прямо на пол рухлядью. Чего тут только не было – от старых полусгнивших стульев до вазочек из тонкого фарфора. И все это в таком жутком состоянии, что даже я, существо, не сильно отличающееся чистоплотностью, пришла в культурный шок.
27 
