17 
– Извините, что опоздала. – Она все еще немного задыхалась. – Пробки совершенно ужасные. Как вы сумели так рано сюда попасть?
– Я учел ваше предупреждение и выехал заранее. Но вы совсем не опоздали. Может, на минуту. Что будете пить? – спросил он, заметив нависшего над ними официанта.
– Не шампанское, – быстро сказала Виолетта. – Бокал вина. Белого, не слишком сладкого.
– Принесите нам бутылку лучшего совиньон блан, – приказал Лео.
Официант удалился с весьма довольным видом, а Виолетта нахмурилась:
– Вы же понимаете, что он, скорее всего, принесет самую дорогую бутылку?
Лео не выдал того, как его насмешило это замечание. Разве Виолетта не знает, насколько он богат? Большинство женщин проверили бы заранее. Но она не такая, как другие. Конечно, она еще не женщина – девушка, юная и наивная… и он хотел уложить ее в постель больше, чем любую другую в своей жизни.
– Надеюсь, – ответил он. – Потому что самое дорогое вино обычно и самое лучшее. За что платишь, то и получаешь.
– Откуда мне знать? – парировала она. – Мы с Джой пьем в ресторанах только то вино, которое предлагают в меню в розлив.
Из ее слов следовало, что она ходит в рестораны только со своей пожилой квартирной хозяйкой. Ему снова стало интересно, что случилось с Виолеттой – что заставило ее отказаться от мужчин и свиданий.
– Теперь у вас нет повода отказаться, – начал он, используя технику Генри – дразнить, а не говорить прямо.
Виолетта недоуменно взмахнула длинными черными ресницами.
– Отказаться от чего?
– От того, чтобы рассказать наконец, что отвратило вас от противоположного пола. У нас целых два часа до начала спектакля. Времени хватит на самую длинную историю.
Она снова нахмурилась. Но любопытство Лео разгорелось еще сильнее.
– Ну же, Виолетта, – сказал он, вкладывая в слова всю убедительность, которую использовал, чтобы повлиять на потенциальных инвесторов. – Вы же не хотите, чтобы я улетел завтра в Англию, так и не узнав, почему у вас столько времени не было парня? Это совершенно не сходится с тем, как вы сегодня выглядите – совершенно восхитительно.
Виолетта покраснела и прикусила нижнюю губу. Любопытство Лео сменилось тревогой. Насилие она отрицала, но с ней должно было случиться что-то действительно серьезное, чтобы вызвать такую реакцию.
– Если действительно не хотите говорить, не надо, – мягко добавил он. – Но иногда полезно поделиться с другим. Женщины говорят, что я умею слушать.
В этот момент пришел официант с вином. Лео с нетерпением выполнил весь ритуал дегустации и одобрения вина, которое действительно оказалось очень хорошим.
– Вероятно, нам пора заказать ужин, – сказал он официанту тоже с долей нетерпения. – Мы идем на спектакль, который начинается в восемь, и не хотелось бы торопиться за едой.
Официант вручил им меню и перечислил особые блюда шефа. К счастью, Виолетта быстро сделала выбор – кальмары с солью и перцем. Лео повторил ее заказ, добавив хлеб с травами. Официант стремительно удалился, видимо подозревая, что хорошее обслуживание принесет щедрые чаевые.
– Попробуйте вино, – предложил Лео, когда они остались наедине. – Скажите, что вы думаете. – Хотя он все еще ужасно хотел узнать, что случилось с Виолеттой, но решил на время отступить, позволить ей расслабиться.
Виолетта подняла бокал к губам и сделала маленький глоток.
– Очень вкусное, – она глотнула еще, встречая взгляд Лео.
У нее были очаровательные глаза, темные, бархатистые и мягкие. В таких можно утонуть.
– Я не говорила, что противоположный пол меня отвращает.
– Тогда в чем проблема?
Виолетта долго смотрела на него, а потом вздохнула:
– Это было очень давно. Мне еще не исполнилось тринадцати. У меня образовались кистозные угри, совершенно чудовищные.
Лео не мог сдержать удивления.
– Но у вас такая чудесная кожа! – воскликнул он. Кожа была одной из самых привлекательных ее черт: не просто чистая, а словно фарфоровая.
– Поверьте, так было не всегда, – скорбно сказала Виолетта. – Все старшие классы я выглядела отвратительно. Не представляете, как я ненавидела ходить в школу.
И Виолетта, запинаясь и смущаясь, рассказала, как ее травили и как она пыталась справиться с этим, запертая в своей розовой тюрьме с книгами, которые поддерживали ее. Глядя, как трудно ей даются воспоминания, Лео порадовался, что ему не пришлось столкнуться ни с чем подобным. Зато благодаря своему опыту в шоу-бизнесе он лучше многих мужчин мог понять, как повлиял на ее самооценку лишний вес, набранный в утешение за угри и шрамы. Он понимал – каждый взгляд в зеркало причинял ей боль. Неудивительно, что она вела жизнь затворницы.
17 
