Особенно,... 
34 
– Ты меня любишь? – Надежда начала потихоньку оживать в душе. – С самого начала?
– Неужели ты действительно поверила, что я отношусь к типу людей, которые могут связать себя с женщиной, собираться сделать ее матерью своих детей… – он прервался, покачал головой. – Дорогая, разве ты не стала понимать меня лучше?
Да, стала. По крайней мере, так она считала, пока на горизонте не появилась Камилла.
– Но Камилла?..
– Я едва-едва не придушил ее. Что касается Люка… – На щеках заиграли желваки, в глазах промелькнула опасная искорка. – Искушение свернуть ему челюсть набок не оставило меня и до сих пор. Кстати, относительно Камиллы. Обвинение будет ей предъявлено завтра. Насколько я понял, она решила не доводить дело до суда и покинет пределы страны в двадцать четыре часа, – проинформировал жену Мигель, словно прочитав ее мысли.
Ханне стало ясно, что ультиматум был представлен Камилле в форме, которую даже такая, как она, не смогла бы истолковать превратно.
– Понятно, – медленно произнесла Ханна.
Бровь Мигеля насмешливо приподнялась.
– Что тебе понятно, дорогая?
– Что мы будем делать сейчас?
– Сейчас? – Мигель ласково притянул ее в свои объятия. – Я собираюсь заняться любовью со своей женой. Показать ей, как бесконечно она мне дорога. – Медленно, осторожно он начал расстегивать пуговку за пуговкой на ее блузке. Затем пришел черед молнии на юбке. Ханна переступила одежду, одновременно скинув туфли. – И убедить ее, что она никогда не должна сомневаться в моей любви к ней. – Он положил ладонь ей на грудь, пальцы затеребили розовый кончик. Видя, что сосок набухает на глазах, он опустил голову, взяв его в рот.
Ее тело изогнулось к нему навстречу, полувздох-полустон сорвался с губ, когда он начал катать нежный кончик груди между зубами, балансируя между болью и удовольствием…
– Это нечестно, – наконец сумела выговорить она, потянулась к пряжке его ремня, потом разделалась с молнией, а еще через секунду – со штанами и трусами.
– Лучше?
– Гораздо.
– Я предполагал взять тебя пообедать, – сообщил ей Мигель, видя, что она начала тщательное исследование той части тела, которая обещала показать опасность такого поведения в самом скором времени.
– Может, позднее.
– С шампанским, – добавил он внушительно. И нагнулся к ней, склоняясь перед силой более могущественной.
– С доставкой в номер, – добавила Ханна еще через мгновение, пока он нес ее к кровати.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Они занимались любовью с ожесточением, торопя события, пытаясь доставить друг другу максимум удовольствия. А после еще долго ласкали друг друга, стремясь продлить праздник любви, один из многих, бывших у них, и не похожий ни на какой, превосходящий все по накалу чувств. Торжествующей, пьянящей магии любви, когда на смену самым утонченным ласкам приходят примитивные животные инстинкты.
После неспешно принятого душа они облачились в халаты и уселись в кресла, потягивая французское шампанское в ожидании прихода официанта с заказанным обедом.
Покончив с едой, Ханна откинулась в кресле. Все еще оставались вопросы, которые ей хотелось прояснить. Слова, которые ей требовалось сказать именно сейчас.
Она осторожно рассматривала мужа, ощущая ауру мощи, окружающую его, и знала, что она всегда останется с ним.
– Я люблю тебя, – с подкупающей простотой произнесла она и заметила, что черты его лица смягчились.
Его глаза были темны, невероятно темны, но сейчас он не пытался спрятать богатство бушующих в его душе эмоций в их глубине.
– Спасибо, женушка, – мягко ответил он.
– И всегда так было. Если бы я не любила, – заверила его Ханна, – я никогда не согласилась бы выйти за тебя. Ты все, что мне надо в жизни. Все, что мне может понадобиться.
Мигель встал и заключил ее в объятия. Его губы опять превратились в орудие страсти, обольщения. Ханна потерялась, унесенная в море нахлынувших на нее переживаний. Ей оставалось лишь крепче ухватиться за плечи мужа и держаться за них, как за единственную свою опору в зыбком мире. Долго ли они стояли так, прижавшись друг к другу? Она потеряла счет времени.
Медленно он оторвал свои губы от ее губ, еще раз нежно поцеловал, когда она, протестуя, жалостно вздохнула. Вздох сменился стоном, потому что он разжал объятия и сделал несколько шагов в сторону.
Она наблюдала, как он вынимает что-то из внутреннего кармана пиджака и возвращается.
34 
