Особенно,... 
94 
Миновало уже полгода с тех пор, как винодельня лишилась направляющей руки Амадо. Было ясное сентябрьское утро, обещавшее к обеду превратиться в очередной жаркий день, когда в дверь рабочего кабинета Элизабет постучали.
— Открыто, — крикнула она.
Тони Рейнольдс просунул голову внутрь и улыбнулся.
— Вам бы надо выглянуть и посмотреть на результаты исследований «Гамай Божоле», которые только что принесли.
— Ну, и они хорошие, а?
— Джек велел не говорить вам, сказал: пускай придет и сама посмотрит.
Она оттолкнула кресло и встала, излишне довольная новому занятию. Когда она официально приняла на себя руководство винным заводом, чувство единой семьи, которое питал и поддерживал Амадо, не перешло к ней автоматически. Различными вкрадчивыми, а порой и не столь уж вкрадчивыми путями она выяснила, что преданность и уважение своих служащих ей, по их мнению, еще предстоит заслужить.
Когда Элизабет вышла из-за стола, зазвонил ее личный телефон. Потянувшись к трубке, она сказала Тони:
— Подожди секундочку, я только избавлюсь от… ну кто бы там ни звонил.
Тони кивнул.
— Я буду во дворе.
Она махнула рукой и поднесла телефонную трубку к уху.
— Элизабет Монтойя, — сказала она.
— Элизабет, это Джим.
— Джим… чем могу быть вам полезна?
За несколько месяцев, миновавших после смерти Амадо, Джеймс Уэбстер стал для нее не только адвокатом, но и другом.
— Судя по вашему голосу, у вас, похоже, хорошее утро.
— В отличие от вашего. Что случилось?
— Боюсь, у меня для вас кое-какие тревожные новости. У вас найдется время заехать в мою контору сегодня?
— Мне бы и самой хотелось, чтобы оно нашлось. Было бы так приятно выбраться отсюда. А это что-то такое, чего нельзя уладить по телефону?
После продолжительной тревожной паузы Джим сказал:
— Я бы предпочел этого не делать. А что, если я заеду к вам?
— В котором часу?
— Может, к перерыву?
Вообще-то в перерыв она планировала поработать.
— Я скажу Консуэле, чтобы она приготовила нам что-нибудь. Бутерброды устроят?
— Да все что угодно, если только к этому вы приложите бутылочку того великолепного «Шардоннэ», которое прислали мне в прошлом месяце.
Его попытка развеять тревогу успеха не имела. Элизабет лихорадочно соображала, что могло случиться, и еле сдерживалась, чтобы не спросить еще раз.
— Я посмотрю, что у меня найдется в винном погребе.
Джим приехал в половине двенадцатого. Элизабет как раз была на дворе, наблюдая, как опрокидывают в дробилку партию винограда. Увидев Джима, она помахала ему и, извинившись, простилась с рабочими, с которыми только что разговаривала. Она подошла к Джиму и протянула ему руку.
— Ну, если вы намеревались до смерти перепугать меня, то это вам удалось, — сказала она, не забывая при этом улыбаться.
— Извините, Элизабет, но с этим ничего нельзя было поделать. Я не хотел вываливать на вас эти новости, не приехав сюда. Необходимо сразу же рассмотреть с вами возможные варианты.
— Если вы сию минуту не измените ваше обреченное выражение лица, то кто-нибудь вполне сможет сочинить подходящую байку. Слухи у нас разрастаются быстрее, чем виноград.
Джим, не говоря ни слова, проследовал за Элизабет в ее кабинет. Когда они оказались внутри, она жестом указала ему на кресло, а сама присела на краешек стола, опершись руками и в ожидании наклонившись вперед.
— Ну хорошо, я вся — внимание.
Он сделал глубокий вдох.
— Фелиция и Элана получили предложение продать свои сорок девять процентов «Вин Монтойя».
Да, такого поворота событий она никак не могла предвидеть! Элизабет сидела оглушенная, не зная, что сказать. Наконец до ее сознания дошел смысл сказанного.
— От кого?
— «Хикс и Броди».
— Но это же табачная компания, да? Что они хотят делать с винодельней?
— Я звонил Джоан Уолкер — это моя знакомая женщина-брокер — и попросил ее кое-что проверить, перед тем как я к ней подъеду. И вот, согласно тому, что ей удалось выяснить, они уже довольно долго стремятся выйти на винные рынки.
— Но кто же им подбросил идею, что «Вина Монтойя» можно будет купить?
— Вообще-то из тех обрывков информации, которые мне пока что удалось собрать и сравнить, похоже, что Элана и Фелиция сами к ним обратились. Или же, во всяком случае, формально обращение было сделано их адвокатом по их поручению.
94 
