97 
Карл вышел из сарая, когда подсчитывали голоса. Не многие высказались против. Когда Брандманн велел Оттфриду раздать поселенцам бумаги для подписи, Ида поняла, что это ее шанс. Элсбет заметила, что она украдкой проскользнула к двери вслед за молодым человеком. Ида испугалась, что сестра может что-то заподозрить и, чего доброго, наябедничать отцу, но, поймав ее взгляд, успокоилась. Элсбет немедленно доложила бы о ее проступке, но Бетти будет молчать.
На улице по-прежнему шел дождь. Ида увидела, что Карл снова надел шляпу, собираясь сесть верхом на лошадь. Откуда она у него, интересно?
– Карл!
Услышав ее голос, молодой человек сразу же обернулся. Может быть, он ждал, что она выйдет за ним, несмотря на ливень?
– Ида! – Карл просиял и сразу же повел ее под козырек сарая. Лошадь последовала за ними и тут же принялась жевать слежавшееся сено. – Ида, как я рад тебя видеть! Я хотел попрощаться, но все произошло так быстро… Таккетт, работа… действительно хорошая работа, Ида! Меня обучают на землемера. Это непросто, обычно для этого нужно закончить университет. Но здесь землемеров очень мало, и Таккетт утверждает, что у меня талант. Конечно же, нужно было уметь считать. Работы здесь хватит на много лет, если не десятилетий. Она хорошо оплачивается и приносит радость. Посмотри, у меня даже лошадь есть!
Он улыбнулся, погладив рыжевато-каурого мерина.
– Его зовут Бренди, потому что цвет у него, как у старого коньяка, так считает Таккетт. Я не знаю, никогда такого не видел. Но виски мне не понравилось… Ну да не важно, Ида, расскажи о себе! Ты еще не замужем?
Пусть он и спрашивал об этом, но наверняка знал ответ. Разумеется, ему было известно, что они все еще живут у Партриджей. Ида на миг заподозрила, что его речь о долине Маутер имела единственную цель – разрушить ее союз с Оттфридом или по крайней мере отсрочить его, но она тут же отругала себя за недостойные мысли. Карл наверняка действовал из самых лучших побуждений.
– Если мы поселимся на той земле, это случится скоро, – ответила она.
Карл потер лоб.
– Ида… я сейчас говорю очень серьезно… Если ты имеешь хоть какое-то влияние на Оттфрида, попытайся отговорить его от того, чтобы брать землю на Маутере. Поселенцы заплатили такие деньги, Ида! Триста фунтов – их вам никогда не вернут, если земля вдруг окажется болотом! И тогда вы останетесь ни с чем.
– Он не станет слушать меня, – с горечью произнесла Ида.
Карл вздохнул.
– Тогда попытайся хотя бы повлиять на отца и остальных, пусть первым делом строят не церковь, а дренажные колодцы. Наверняка есть возможность сдержать реку, когда она выходит из берегов. Я спрошу у Таккетта.
Девушка безрадостно усмехнулась:
– Они не позволят женщине указывать им, что строить первым делом. Они даже не хотят, чтобы женщины учили английский. Мы должны лишь помочь им воссоздать Рабен-Штейнфельд в том виде, в котором оставили его в Мекленбурге. И блюсти обычаи… Я могу только надеяться, Карл, что твой мистер Таккетт неправ.
Голос ее звучал подавленно, но что-то в словах Иды придало Карлу мужества. Пусть она еще не восстала, но своей горечью она выражала сомнение в том, что община поступает правильно. Карл пытался заставить себя быть на этот раз терпеливее, подождать. Но к черту, долго он ждать не может! Очень мягко, чтобы не напугать ее, он обнял девушку.
– Есть еще одна возможность, Ида, и ты знаешь об этом. Мое предложение выйти замуж за меня, а не за Оттфрида, все еще в силе. И на этот раз речь идет не о безрассудном бегстве. Ты можешь отправиться со мной в Окленд – сюда мы с Таккеттом приехали всего на несколько дней, на свадьбу друга. После этого мы вернемся на Северный остров. Мы уедем вместе, днем, у всех на глазах, так что ты не будешь скомпрометирована. Сначала ты сможешь пожить у Таккеттов, пока мы не поженимся. А потом я возьму для нас в аренду небольшой дом. Коттедж с садом. Представь себе, Ида: сад, цветы, небольшой огород… а не поле, на котором придется вкалывать до смерти. Со временем твой отец поймет, Ида! Ты не утратишь связь с семьей.
Ида колебалась. Перспектива казалась радужной, и она была счастлива, стоя здесь, под проливным дождем, слушая, как лошадь жует сено, глядя Карлу в глаза. В его спокойном доброжелательном взгляде отражалась та же неуверенность, та же безудержность, что и во взгляде Оттфрида в последнее время.
Она не сопротивлялась, когда он наклонился к ней, чтобы поцеловать.
97 
