Особенно,... 
50 
Дашка терла стекла на нашем балконе, а я волновалась и нервничала из-за нее, однако она никуда не залезала – использовала специальную палку. Квартира наша, хоть и расположенная, по ее мнению, недопустимо высоко, в остальном внушала ей священный трепет. И убирала она ее не за страх, а за совесть. Свинтус остался доволен. План работал, и план был у меня простой.
– Пока что поработаешь, а там мы придумаем, как тебя в Москве оставить. Скажу Свинтусу, он тебя в какой-нибудь институт пристроит. Или нет, пусть лучше устроит тебя в колледж и на работу на таможню. К ребенку выпишем со временем бабу Зосю – нечего ей там, в этой избушке на курьих ножках торчать. Только бы здоровье позволило.
– Баба Зося крепкая, только глухая! – улыбалась Даша, начищая до блеска обувь, любую, какую могла найти в доме.
К своим обязанностям сестра относилась со всей серьезностью. А я со всей своей страстью, нерастраченной за годы тяжелого содержанского труда, принялась одевать ее и обувать, таскать по магазинам и косметологам.
– Ты хочешь сделать из меня Мерилин Монро! – смеялась Дашка.
– Я хочу, чтобы ты стала на человека похожа. И потом найти бы тебе мужа хорошего. – Я хмыкнула, прикладывая к ее волосам шелковый платок.
Одевать ее было особенное удовольствие. Наверное, если бы у меня самой был бы шанс стать матерью, я бы только и делала, что одевала бы ребенка. Меняла бы все одежки по пять раз на дню.
– Я все эти тряпки могу и сама сшить запросто. А мужа мне не надо. У меня Юра есть! – вдруг заявила Дарья. За прошедшие пару недель я уже успела позабыть о том, что когда-то в наших разговорах фигурировал этот мифический персонаж.
– Юра? – вздохнула я. – Ты все еще веришь, что он тебя любит? Ведь никакого ни письма, ничего.
– Так и я его пока что и не искала по-настоящему. Я даже не знаю, с чего начать! – Она от досады прикусила губу.
Я подумала, что для ее же спокойствия лучше начать с того, чтобы навсегда о нем забыть. Но говорить ей об этом я не стала. Пока что пусть спокойно носит нашего ребенка. Ее задача – выносить его здоровым. А потом, когда она уже родит, жизнь сама расставит все по местам. И муж нам нужен нормальный, а не какой-то призрак студента.
Правда, я не совсем представляла, где же именно я буду искать ей мужа. Нельзя же отдать ее в лапы какому-нибудь мужику из Свинтусового окружения. Нет, моей Дашке нужно, чтобы муж был обеспеченный, мирный, покладистый и не из ментов – словом, нормальный человек, каких почти не осталось. Вроде того Архипова, к примеру. Чтобы не подлый и красивый. И с такими же умными глазами. Он должен ее любить и на руках носить. Дашка – она же просто чудо. И сама не знает об этом. Мы ее пошлем за границу, может, она там с кем-нибудь познакомится. Но сначала – учиться, учиться и учиться, пока не треснет. Пока в ум не придет.
– Юль! Ю-у-уль!
Я вздрогнула и подняла голову. Дашка, с тряпкой в одной руке и с каким-то чистящим средством в другой, смотрела на меня, и глаза ее были полны паники.
– Чего?
– Я ни за кого замуж не пойду! Я люблю только Юру! – заявила она твердо.
Я вздохнула и моментально почувствовала себя ужасно усталой. Но почему я, Господи?!
– Не будет никакого Юры, разве ты не понимаешь?
– Почему? Нет, я не понимаю. Не хочу понимать.
– Да потому, что это был простой курортный роман, и все.
– Нет, не был! Не был! Я уверена! Ты ошибаешься. В этом ты ошибаешься, – она почти кричала, глаза ее наполнились слезами.
– Ошибаюсь? Докажи! Где он? Даже если, допустим, ты перепутала город, он мог подумать головой и послать письмо на всякий случай и во второй Ростов. Да и вся эта история с тем, что он тебе свой адрес не дал и номер перепутал. Это же не просто так, моя дорогая. Не будь наивной! – говорила я жестко. Нельзя же допустить, чтобы все эти пустые сказки мучили ее и манили. Чем раньше она переживет эту прививку реальности – тем лучше.
– Он же уезжал оттуда! Зачем бы я туда писала?
– Телефон мог дать правильный.
– Может, это я сама неправильно записала? И потом, он собирался покупать московский номер. Он еще не знал, где именно у него будет общежитие! – Дашка цеплялась за мечту из последних сил.
Мне стало ужасно жаль ее, захотелось прижать к себе и сказать – держись, и это пройдет. Почему я никогда не была такой наивной? Как я умудрилась родиться с расчетливым сердцем? Почему я всегда вылезала сухой из воды и не попала ни в одну из ловушек – ни первой, ни второй, ни сто третьей любви. Почему я видела и продолжаю видеть мир ясно – таким, какой он есть? В меня словно забыли вмонтировать ген самообмана.
50 
