26 
В гостиной зазвонил телефон, и, отставив сковородку, Кристин сделала пару шагов в направлении двери, но тут же остановилась. Настроение, в котором она в данный момент пребывала, не располагало к общению. Кроме того, у нее имелись кое-какие планы на это утро, а телефонный звонок, от кого бы он ни исходил, грозил их нарушить.
Дождавшись, пока прекратятся трели, Кристин налила себе кофе. Потом, немного подумав, отрезала два ломтика хлеба и намазала на них майонез – все-таки какое-то подобие завтрака. Когда шла с тарелкой и чашкой к столу, телефон в гостиной зазвонил вновь.
Решив не обращать на него внимания, Кристин расположилась за столом и придвинула к себе сахарницу. Одного того факта, что звонили на стационарный телефон, а не на сотовый, было достаточно, чтобы не отвечать. Ведь это явно кто-то посторонний, иначе трелями давно залился бы мобильник.
Некогда мне, хмуро думала Кристин, жуя хлеб с майонезом. Если есть необходимость, позже позвонят.
Примерно через полчаса, переодевшись в синие джинсы и белый топ, она вышла из дома, села на велосипед – в Лонг-Биче летом многие предпочитали именно этот вид транспорта – и укатила в северо-восточном направлении.
Бен Гилбот с интересом рассматривал девушку, назвавшуюся Кристин Янг. Она тем временем говорила:
– Я непременно должна встретиться с мистером Парлатти лично. Знаю, он не принимает посторонних, но у меня неотложное дело. Очень важное. Если вы не позволите мне пройти в дом и переговорить с мистером Парлатти, я… мм… устрою сидячую забастовку! Да, сяду на тротуаре здесь, напротив вашей калитки, и не сдвинусь с места, пока мистер Парлатти не соизволит меня принять. Если же вздумаете вызвать полицию, то заранее предупреждаю: номер не пройдет. Порядка нарушать я не собираюсь, а сидеть на тротуаре у нас не запрещено.
Бен Гилбот неожиданно усмехнулся. Правда, едва заметно, но все-таки…
– Эй, полегче, мисс! Если вы действительно Кристин Янг, то сегодня утром вам следовало бы отвечать на телефонные звонки.
Она насторожилась.
– Это почему же?
– Потому что я несколько раз звонил вам, чтобы передать приглашение мистера Парлатти.
– Вы?!
Ах вот что это были за звонки! – промчалось в мозгу Кристин. Наверное, все же следовало подойти к телефону.
Бен Гилбот кивнул.
– Именно я, мисс Янг.
– И что вы хотели? – уже менее воинственным тоном спросила она. – Ах да, передать приглашение… И куда же?
– Сюда, на виллу. Мистер Парлатти велел мне сообщить вам по телефону, что ждет вас на завтрак.
Очень мило! – подумала Кристин.
– Чтобы слопать меня с потрохами?
Возможно, это и не следовало говорить, но, как ни странно, Бен Гилбот вновь улыбнулся.
– Зачем же так резко? Мистер Парлатти всего-навсего желал разделить с вами завтрак. Правда, время прошло, и теперь речь уже следует вести о ланче.
Кристин на миг задумалась.
– То есть мистер Парлатти примет меня?
– Разумеется. Прошу.
Тино сидел под увитым виноградной лозой навесом, в плетеном кресле, и просматривал утреннюю газету. Перед ним на белом пластиковом столе стояла бутылка минеральной воды – точь-в-точь как та, которую он ночью принес Кристин.
– Принимай гостью, сама пришла, – раздалось у нее над ухом.
Вздрогнув, она машинально оглянулась на своего провожатого, и в этот момент заговорил Тино:
– Неужели? Что ж, на ловца и зверь бежит. – Он с интересом взглянул на Кристин. – Благодарю, Бен.
– Подавать ланч? – спросил тот.
– Да, пожалуй, – сказал Тино и вновь посмотрел на Кристин. – Ведь ты не откажешься перекусить со мной?
– Вообще-то я сюда не для этого пришла.
– Значит, не откажешься, – констатировал Тино. – Рассчитывай на двоих, Бен.
Пробормотав что-то маловразумительное, тот удалился.
– Прости, что начинаю с ланча, но я еще не завтракал сегодня, – обронил Тино. Затем указал на другое плетеное кресло. – Располагайся.
– Спасибо, – ворчливо произнесла Кристин.
– А ты завтракала?
– Можно сказать… – безучастно ответила она.
В данный момент ее гораздо больше интересовали две вещи: во-первых, как получить обратно свой диктофон и фотоаппарат, а во-вторых, как остаться равнодушной к очарованию Тино Парлатти.
Сегодня он был в бежевых полотняных шортах и белой майке и походил скорее на рокера, чем на оперного певца. Те, как правило, люди тучные, с явным излишком веса, избавиться от которого у них нет ни малейшего желания. Ведь тогда, как они считают, пропадет основа, на которую опирается голос.
26 
