Последние отзывы

  44  

— Мне совершенно все равно, вернется он или нет. Лучше даже, чтобы не вернулся, — бросил Готье, снимая с крючка в прихожей ветровку.

Руку не разжал, как отметила про себя Соня.

— Еще бы. Ты всегда готов бросаться людьми, да? — спросила Ингрид.

Красная, заплаканная, некрасивая, она стояла в проеме кухонной двери.

— Только теми, которыми не дорожу, — хмыкнул он. — Пошли, Элиза.

— А меня подбросишь? — спросил Володя, которому совершенно не нравилась идея, что Соню повезет домой Готье. Это была его обязанность, и он ею дорожил. Он дорожил Соней и их отношениями. И этими вечерами, когда они приходили к ней домой, готовили ужин — он готовил — и разговаривали. Он разговаривал.

— Почему нет? — Готье пожал плечами, накинул ветровку (руки не разжал) и повел Соню к лифту.

Ингрид бросилась за ними.

— Ты на моей машине их всех собираешься подбрасывать, а? — крикнула она. Готье не стал отвечать. Во-первых, это было очевидно. Ведь машина была только у Ингрид, и Готье давно на ней ездил. Когда хотел. Во-вторых, говорить с Ингрид в таком состоянии — это было просто не в его стиле. Игнорировать ее — да.

— Ингрид, я тебе позвоню, — пробормотал Володя, пока топтался в дверях. Ему не хотелось расставаться вот так. Ему хотелось, чтобы осталась хотя бы видимость нормальных отношений.

Ингрид же только дико усмехнулась, а потом расхохоталась.

— Позвонишь мне? Думаешь, это меня как-то утешит? — Она выбежала к лифту, где стоял Готье. — А мной, мной ты дорожишь? Скажи, а, Павлик?

— Ты будешь удивлена, но да. Я тобой дорожу, хоть ты этого и не стоишь определенно, — сказал он после некоторого молчания.

Лифт приехал и стоял открытый, его держал Володя. Ингрид онемела и смотрела на Готье, а в глазах ее промелькнул ужас.

— Не уходи! — прошептала она совсем другим тоном.

Готье покачал головой и зашел в лифт.

— Ты сама виновата.

— Прости. Я… я не буду больше.

— А больше и не надо. — Готье улыбнулся уголками губ и поднес руку, свободную руку к кнопке лифта. — Спокойной ночи, Иня. Я позвоню.

Только на улице Готье выпустил Сонину ладонь. Он открыл перед Соней переднюю дверь машины, а недовольный, обеспокоенный Володя сел на заднее сиденье. Они молча поехали по пустому Ленинградскому проспекту. Готье спокойно управлял автомобилем, словно бы ничего не случилось. Потом обернулся и спросил Володю:

— А ты где живешь-то?

— Недалеко от «Савеловской», — сказал тот, про себя отметив, что за почти двухлетнее знакомство Готье не удосужился ни разу поинтересоваться, что за человек играет у него в группе, где он живет. Да они, пожалуй, ни разу не разговаривали по-человечески. Ни разу не выпили, не посидели. Ах да, Готье ведь вообще не пьет! Все-таки есть в нем что-то ненормальное. — Я покажу, как проехать. От Тверской надо по Сретенке, сейчас пробок нет.

— Пробок нет, — согласился Готье и свернул к «Динамо».

Он планировал сначала завезти Володю, а потом Соню — это было ясно. Володя нахмурился. Готье, словно почувствовал это. Посмотрел в зеркало заднего вида и добавил:

— Тут короче.

— Да уж, короче. — Володя попытался подбавить в голос чуть-чуть сарказма. Куда уж короче — от «Динамо» до Тверской по прямой или дворами-улицами до «Савеловской» кружить, а потом выбираться. Но, видимо, сарказма оказалось так мало, что его никто не заметил.

— У меня знакомые хотят устроить тур. Ты поедешь? — спросил вдруг Готье, ошарашив Володю практически до немоты.

— Тур? Какой тур?

— Да по всей России-матушке.

— Ты серьезно?

— Вполне. Два месяца — сентябрь и октябрь. Нужно что-то отвечать.

— Я поеду. Не знаю, правда, как, но поеду! — Володя все еще таращился в недоверии.

Соня тоже была удивлена сверх меры. Такие новости обычно не держат на последний момент. Такие новости выкладывают сразу.

Готье скользнул взглядом по Сониному лицу, взгляд у него был легкий, озорной.

— А ты, Элиза? Поедешь со мной в турне по тайге?

— По тайге? — рассмеялся Володя. — Все так плохо?

— Ну, маршрут в разработке. Двадцать пять живых концертов, полное обеспечение и даже гонорар, каждому тысячи по три зеленых. Нравится? — Готье обернулся и окинул довольным взглядом совершенно ошарашенного Володю. — Мы приехали, приятель. Твоя хибара? Неудивительно, что ты такой дерганый. Жить в таком месте непросто.

  44